— Следуйте за мной! — наконец сказал он.
На какое-то мгновение Керну показалось, что мозг его перестал функционировать. Он был готов ко всему, но только не к этому. Медленными машинальными движениями, какие можно увидеть только при замедленной съемке, он начал собирать вещи. Потом поднялся.
— Так вот, значит, почему и кофе, и весь этот дружеский прием! — произнес он, заикаясь, еле выговаривая слова, будто сперва сам должен был осознать их смысл. — Все делалось только для того, чтобы удержать меня здесь! Значит, только поэтому! — Он сжал кулаки и сделал шаг в сторону Аммерса. Тот сразу же попятился. — Не бойтесь, — еле слышно прошептал Керн. — Я вас не трону! Только прокляну вас… Всей силой моей души… Будьте вы все прокляты! И вы, и ваша жена, и все ваши дети! Пусть падут на головы ваши несчастья всего мира! Пусть дети ваши восстанут против вас и бросят вас — в одиночестве, нищете, горе и несчастье!
Аммерс побледнел. Его остренькая бородка затряслась.
— Защитите меня от его оскорблений! — приказал он жандарму.
— Он вас еще не оскорбил, — флегматично ответил чиновник. — До сих пор он вас только проклинал. Вот если б он, к примеру, сказал: «вонючий доносчик», то это было бы уже оскорблением. И именно из-за слова «вонючий».
Аммерс бросил на жандарма гневный взгляд.
— Приступайте к своим обязанностям! — прошипел он.
— Господин Аммерс, — спокойно ответил жандарм. — У вас нет никаких прав приказывать мне. Это могут делать только мои начальники. Вы донесли на человека, и я пришел. Остальное предоставьте мне. — Он повернулся к Керну.
— Следуйте за мной!
Оба вышли из дома. Дверь за ними закрылась. Керн молча шел рядом с жандармом. Он все еще не мог привести свои мысли в порядок. Где-то внутри копошилось глухое чувство: Рут! Но думать дальше он просто не отважился.
— Какой же вы простак, — сказал жандарм через некоторое время. — Иногда и впрямь овцы навещают гиен. Разве вы не знали, кто он? Тайный агент немецких нацистов в нашем городе. Он уже на многих донес.
— О, боже ты мой! — вырвалось у Керна.
— Вот так-то! — продолжал жандарм. — Как говорится, неудачный дебют, согласны?
Керн помолчал.
— Не знаю, — сказал он. — Это можно назвать как угодно. Я только знаю, что меня ждет больной человек…
Жандарм бросил взгляд на улицу и пожал плечами.
— Тут уже ничем помочь нельзя. Это меня не касается. Я должен отвести вас в полицию. — Он огляделся. Улица была безлюдна. — И я не советовал бы вам убегать. Правда, я не смогу погнаться за вами, поскольку у меня вывихнута нога, но я тотчас же вас окликну, и если вы не остановитесь, вытащу револьвер. — Какое-то время он смотрел на Керна. — На это, конечно, уйдет время, — добавил он. — И вам, может быть, и удастся ускользнуть от меня — особенно там, где мы сейчас пройдем. Там сплошные закоулки и углы, о стрельбе там не может быть и речи. И если вы вздумаете бежать именно в том месте, мне действительно вас не поймать. И чтобы не случилось такого, мне надо было бы надеть на вас наручники…
Внезапно Керн стал внимательно прислушиваться к словам жандарма, и в душе его вспыхнула надежда. Он внимательно посмотрел на чиновника.
А тот равнодушно вышагивал дальше.