— Что вам угодно? — нетерпеливо спросил чиновник за окошечком. Они и не заметили, как подошла их очередь.
— Марку за десять сантимов, — ответил Керн, быстро найдя выход из положения.
Чиновник протянул ему марку. Керн расплатился, и они направились к выходу.
— Что ты будешь с ней делать? — спросила Рут.
— Не знаю. Купил со страха. Когда я вижу человека в форме, я действую автоматически. — Керн взглянул на марку. На ней было изображено Чертово ущелье у Сен-Готарда. — Могу написать Аммерсу оскорбительную анонимку, — добавил он.
— Аммерсу? — переспросила Рут. — А ты знаешь, что он лечится у Беера?
— Серьезно? — Керн уставился на нее. — Если ты мне еще скажешь, что он пришел к нему с жалобами на печень, то я от радости встану на голову.
Рут так заливисто рассмеялась, что даже изогнулась от смеха, как гнется ива под порывами ветра.
— Именно по этой причине он и пришел к Бееру. Ведь Беер — единственный специалист в Мюртене. Ты только подумай: Аммерсу пришлось даже поступиться своими принципами — ведь он пошел на прием к врачу еврею.
— О, боже ты мой, Рут! Ты заставляешь меня гордиться собой. Штайнер как-то сказал мне, что любовь и месть трудно уживаются друг с другом. А я стою здесь, на ступеньках главного почтамта, и чувствую и то, и другое! Может быть, и Биндинг сидит сейчас в тюрьме или сломал себе ногу!
— Или его обокрали…
— Еще лучше! У тебя головка хорошо мыслит, Рут!
Они спустились вниз по ступенькам лестницы.
— Как много людей, — сказал Керн. — Это хорошо. В людском потоке с нами вряд ли что может случиться.
— Мы сегодня перейдем границу? — спросила Рут.
— Нет. Ты должна отдохнуть и выспаться. Нам предстоит долгий путь.
— А ты? Ты что, не должен спать? Мы же можем снять комнату в пансионе, который значится в списке Биндера. Неужели это действительно так опасно?
— Даже и не знаю, — ответил Керн. — Думаю, что нет. В такой близости от границы очень больших неприятностей случиться не может. В крайнем случае, они отправят нас на таможню — и этим все кончится. И мне кажется, что теперь я уже был бы не в состоянии остаться один, даже если бы это грозило большими неприятностями. В 12 часов 15 минут, среди белого дня и среди шумной толпы, ты чувствуешь себя сильным и уверенным, но вечером, когда на землю спускается тьма, все выглядит совершенно иначе. Сейчас ты снова со мной… Как же я могу добровольно снова расстаться?! Даже на одну ночь!
— Мне тоже страшно остаться здесь одной! — прошептала Рут.
7