Раздался звонок. Оркестранты настраивали инструменты. Скрипки наигрывали быстрые пассажи флажолет.
– Значит, договорились? Встретимся у входа, – сказал Бройер и наконец ушел.
– Что это за бродяга? – спросил я.
– Это не бродяга, а милый человек. Старый знакомый.
– У меня зуб на твоих старых знакомых, – сказал я.
– Дорогой мой, ты бы лучше слушал музыку, – ответила Пат.
«„Каскад“, – подумал я и мысленно подсчитал, сколько у меня денег. – Гнусная обираловка!»
Движимый мрачным любопытством, я решил пойти туда. После карканья фрау Залевски только этого Бройера мне и недоставало. Он ждал нас внизу, у входа.
Я позвал такси.
– Не надо, – сказал Бройер, – в моей машине достаточно места.
– Хорошо, – сказал я. Было бы, конечно, глупо отказываться от его предложения, но я все-таки злился.
Пат узнала машину Бройера. Это был большой паккард. Он стоял напротив, среди других машин. Пат пошла прямо к нему.
– Ты его, оказывается, перекрасил, – сказала она и остановилась перед лимузином.
– Да, в серый цвет, – ответил Бройер. – Так тебе больше нравится?
– Гораздо больше. – А вам? Нравится вам этот цвет? – спросил меня Бройер.
– Не знаю, какой был раньше.
– Черный.
– Черная машина выглядит очень красиво.
– Конечно. Но ведь иногда хочется перемен! Ничего, к осени будет новая машина.
Мы поехали в «Каскад». Это был весьма элегантный дансинг с отличным оркестром.