– Нет, – сказал я, думая о руках, которые сегодня прикасались к ней, – нет.
– Я чувствовал себя глупым и жалким.
– И все-таки мы потанцуем, – сказала она, и глаза ее потемнели. – Нет, – ответил я, – нет, Пат.
Наконец мы вышли.
– Я отвезу вас домой, – сказал мне Бройер.
– Хорошо.
В машине был плед, которым он укрыл колени Пат. Вдруг она показалась мне очень бледной и усталой. Женщина, сидевшая со мной за стойкой, при прощании сунула мне записку. Я сделал вид, что не заметил этого, и сел в машину. По дороге я смотрел в окно. Пат сидела в углу и не шевелилась. Я не слышал даже ее дыхания. Бройер подъехал сначала к ней. Он знал ее адрес. Она вышла. Бройер поцеловал ей руку.
– Спокойной ночи, – сказал я и не посмотрел на нее.
– Где мне вас высадить? – спросил меня Бройер.
– На следующем углу, – сказал я.
– Я с удовольствием отвезу вас домой, – ответил он несколько поспешно и слишком вежливо.
Он не хотел, чтобы я вернулся к ней. Я подумал, не дать ли ему по морде. Но он был мне совершенно безразличен.
– Ладно, тогда подвезите меня к бару «Фредди», – сказал я.
– А вас впустят туда в такое позднее время? – спросил он.
– Очень мило, что это вас так тревожит, – сказал я, – но будьте уверены, меня еще впустят куда угодно.
Сказав это, я пожалел его. На протяжении всего вечера он, видимо, казался себе неотразимым и лихим кутилой. Не следовало разрушать эту иллюзию.
Я простился с ним приветливее, чем с Пат.
В баре было еще довольно людно. Ленц и Фердинанд Грау играли в покер с владельцем конфекционного магазина Больвисом и еще с какими-то партнерами.
– Присаживайся, – сказал Готтфрид, – сегодня покерная погода.
– Нет, – ответил я.