– Но ведь пуля прошла совсем сбоку. Ведь это не может быть опасно!
– Тут две пули! – сказал врач.
Он снова вытер кровь. Мы наклонились, и ниже раны, из которой сильно шла кровь, увидели другую – маленькое темное отверстие около сердца.
– Он, видимо, умер почти мгновенно, – сказал врач. Кестер выпрямился. Он посмотрел на Готтфрида. Врач затампонировал раны и заклеил их полосками пластыря.
– Хотите умыться? – спросил он меня.
– Нет, – сказал я.
Теперь лицо Готтфрида пожелтело и запало. Рот чуть искривился, глаза были полузакрыты, – один чуть плотнее другого. Он смотрел на нас. Он непрерывно смотрел на нас.
– Как это случилось? – спросил врач.
Никто не ответил. Готтфрид смотрел на нас. Он неотрывно смотрел на нас.
– Его можно оставить здесь, – сказал врач.
Кестер пошевелился.
– Нет, – возразил он. – Мы его заберем!
– Нельзя, – сказал врач. – Мы должны позвонить в полицию. И в уголовный розыск. Надо сразу же предпринять все, чтобы найти преступника.
– Преступника? – Кестер посмотрел на врача непопимающим взглядом. Потом он сказал: – Хорошо, я поеду за полицией.
– Можете позвонить. Тогда они прибудут скорее.
Кестер медленно покачал головой:
– Нет. Я поеду.
Он вышел, и я услышал, как заработал мотор «Карла». Врач подвинул мне стул:
– Не хотите пока посидеть?
– Благодарю, – сказал я и не сел. Яркий свет все еще падал на окровавленную грудь Готтфрида. Врач подпял лампу повыше.