– Вот она, – сказал врач, выпрямляясь. Он вытер пулю и передал ее чиновнику:
– Такая же. Обе из одного оружия, правда?
Кестер наклонился и внимательно рассмотрел маленькие тупые пули. Они тускло поблескивали, перекатываясь па ладони чиновника.
– Да, – сказал он.
Чиновник завернул их в бумагу и сунул в карман.
– Вообще это не разрешено, – сказал он затем, – но если вы хотите забрать его домой… Суть дела ясна, не так ли, господин доктор? – Врач кивнул. – К тому же, вы судебный врач, – продолжал чиновник, – так что… как хотите… вы только должны… может статься, что завтра приедет еще одна комиссия…
– Я знаю, – сказал Кестер. – Все останется как есть.
Чиновники ушли. Врач снова прикрыл и заклеил раны Готтфрида.
– Вы как хотите? – спросил он. – Можете взять носилки. Только завтра пришлите их обратно.
– Да, спасибо, – сказал Кестер. – Пойдем, Робби.
– Я могу вам помочь, – сказал санитар.
Я покачал головой:
– Ничего, справимся.
Мы взяли носилки, вынесли их и положили на оба левых сидения, которые вместе с откинутой спинкой образовали одну плоскость. Санитар и врач вышли и смотрели на нас. Мы накрыли Готтфрида его пальто и поехали. Через минуту Кестер обернулся ко мне:
– Проедем еще раз по этой улице. Я уже был там, но слишком рано. Может быть, теперь они уже идут.
Тихо падал снег. Кестер вел машину почти бесшумно, то и дело выжимая сцепление и выключая зажигание. Он не хотел, чтобы нас слышали, хотя четверка, которую мы искали, не могла знать, что у нас машина. Бесшумно, как белое привидение, мы скользили в густеющем снегопаде. Я достал из ящика с инструментами молоток и положил его рядом с собой, чтобы бить сразу, едва выскочив из машины. Мы ехали по улице, где это случилось. Под фонарем еще чернело пятно крови. Кестер выключил фары. Мы двигались вдоль края тротуара и наблюдали улицу. Никого не было видно. Только из освещенной пивной доносились голоса.
Кестер остановился у перекрестка.
– Останься здесь, – сказал он. – Я загляну в пивную.
– Я пойду с тобой, – ответил я.
Он посмотрел на меня взглядом, запомнившимся мне еще с тех пор, когда он отправлялся один в разведку.