Я бы молила и дальше, хоть до скончания времен, но его рот оборвал мой дрожащий голосок, смяв губы властным жадным вакуумом беспощадной страсти. Мне показалось или же я расслышала его тихое сдержанное рычание?..
Дэн резко отпрянул, отпуская меня, как всегда в самый неожиданный момент. Удивленно расширив глаза, смотрю, впадая в сладкое оцепенение от каждого его движения, игры света и теней на его изменившемся лице и теле. Приподнимаюсь на локтях, любуюсь, впитываю эту живую картинку, это реальное и чуть ли не до боли ощутимое присутствие Дэниэла… моего Дэниэла…
Быстро, без лишних прелюдий и расстановок, снимает футболку, стягивает вниз по ногам спортивки, отбрасывает ненужными тряпками в сторону… У меня перехватывает дыхание, и новый приступ пьянящей паники пережимает горло и сердце. Перед моими глазами настоящий бог, слепленный из живого, дышащего материала — тугих, крепких волокон стальных мышц, обтянутых тонкой лоснящейся кожей и дорожками вздутых вен. Рельефные изгибы и переплетения мышечного корсета переминаются завораживающим живым рисунком под упругим бронзовым покровом при любом незначительном движении, будто все тело живет и дышит само по себе, отдельно от воли хозяина.
Он не снял трусов-плавок (может, боялся меня шокировать?), вставая коленями на край кровати и не спуская с моего раскрасневшегося личика такой знакомый пробирающий до самых костей взгляд… Только лишь сейчас понимаю, что это все. Назад дороги нет. Что если даже и попрошу, он уже не отпустит… сделает все возможное, чтобы я осталась и сама молила его взять меня, войти в меня.
Медленно отползаю к изголовью кровати, пока не упираюсь плечами в подушки. Дэн неотрывно следит за мной, как и я за ним. Игра или безвыходный тупик для обоих? Вздрагиваю, как только его ладони обхватывают мои коленки и беспрепятственно разводят их в стороны.
— Сними трусики.
Да, Эллис, сделай это сама. Покажи, что хочешь этого сама, обнажи свою возбужденную мокрую киску, блестящую и опухшую, манящую своей истекающей истомившейся вагиной.
Продолжаю смотреть в его лицо, в глаза и пытаюсь, как можно изящней и спокойней спустить с таза по бедрам белую шелковую ткань трусиков. Как только довожу резинку до согнутых коленок, Дэн перехватывает инициативу и заканчивает за меня.
— А теперь разведи ножки, покажи мне, как ты меня хочешь.
Медленно выполняю его возбуждающую "просьбу". Дыхание сбивается от ощущения прохладного воздуха на раскрывшихся влажных складках вульвы. Протягиваю руку к животу и… слегка, кончиками пальцев касаюсь чувствительной поверхности, вздрагивая и закусывая губу.
Пара стремительных движений и Дэн уже надо мной. Его бедра и колени вжимаются под мои, еще больше раскрывая меня. Ладони обхватывают мне голову плотными тисками, заставляя смотреть прямо в его глаза. Нет, он не лег на меня, я еще не чувствую его твердый прохладный торс на себе, хотя эти мысли с воображением начинают уже потихоньку сводить с ума. Слиться с ним всеми клеточками обнаженных тел…
— Сделай это… — горячий голос вновь обжигает мне лицо и глаза. Его напряженный беспощадный взгляд погружается в мои зрачки, достигает скрытых точек волевого сознания, безжалостно давит и уничтожает одну за одной.
Вздрагиваю, когда моих губ касается вместе с дыханием дразнящее скольжение кончика языка. Сама раскрываю ротик и пытаюсь лизнуть его в ответ. Слышу и буквально чувствую внутри себя его сдержанное рычание.
— Возьми его… сделай все сама. Покажи, как ты этого хочешь.
Да, да, хочу. Безумно хочу, до одури хочу.
Надеялась, что он все сделает сам? Разве не этого ты хотела. Показать ему насколько ты особенная?..
Наконец поднимаю как в трансе руки и… о, боже. Обхватываю его обнаженный торс. Все, последний покров сорван, тело больше меня не слушается, как и мои желания вместе с фонтаном безумных расслаивающихся образов в подсознании. Крепко вжимаю пальцы и ладони в его ребра, веду по этой податливой упругой коже к спине, почти не ощущая сопротивления, тихо постанывая от блаженства и движений языка Дэна на моих губах и на моем языке. Стараюсь не шевелить бедрами, так как черная дыра вновь проснулась и запульсировала, затягивая в себя мощными приливами нарастающее возбуждение и обжигающие толчки скручивающейся спирали.
Да, да, хочу его, и с каждым наномгновением хочу все больше и сильнее. Сейчас, в сию же секунду. Как и продлить сам момент любования этим совершенным телом. Кончиками пальцев срисовываю каждый диск его выгнутого позвоночника до самого копчика, пока не достигаю резинки трусов. Больше ничего не боюсь, наоборот, смелею и рвусь в атаку, захватить первой, не дать ему очнуться и понять, что он такая же жертва этого обоюдного безумия, как и я. Запускаю обе ладошки под трикотажную ткань, чувствую, как он напрягается, какими каменными становятся его ягодицы под моими пальцами. Сжимаю их что силы, прекрасно понимая, что не настолько сильна, чтобы причинить реальную физическую боль Дэну. Млею от пьянящих ощущений на собственной зудящей коже пальцев и ладоней. Веду дальше, по этим гладким округлым формам к самым чувствительным и скрытым линиям промежности и еще дальше, к грубой кожице на мошонке. Едва не взрываюсь раньше желаемого времени. Понимаю, что не успею вдоволь насладиться этим восхитительным ощущением от прикосновения к мягкому шелку волосков на своих руках. Просто завожу ладони скользящей лаской по ягодицам к тазу и низу живота.
Вздрагиваем одновременно. Дэн накрывает мой рот своим, когда мои пальчики обвивают большой твердый ствол перевозбужденного члена. Господи, кажется, он поместился в обеих моих кулачках и даже еще не весь, я еще не коснулась его скрытой крайней плотью головки. Черная дыра взвилась, дрогнув мощным толчком и выбросом горячей порции ненасытного желания, требуя жертвы и немедленного погружения. Язык Дэна беспощадно атакует мой рот, я содрогаюсь от каждого его движения и скольжения, вздрагиваю, когда чувствую в онемевших ладошках ответную реакцию члена на мои смелые прикосновения и ласки.
Больше не могу терпеть эту пытку, этот страх, эти невыносимые желания… возбуждение, достигшее всех возможных пределов. Разжимаю дрожащие пальчики, но лишь для того, чтобы стащить с бедер Дэна трусы, освободить истомившегося голодного зверя до беззащитной наготы… абсолютной наготы.