Когда оркестр доиграл мелодию, мы двинулись обратно к столам. Я надеялся, что мы доберемся туда прежде, чем заиграют что-нибудь другое, иначе придется снова ее приглашать.
Я чуть ли не подталкивал Ванду, чтобы успеть.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросил я.
Была уже почти полночь, когда у меня появился шанс потанцевать с Хестой. Вокруг нее все время был народ. Странно было видеть ее среди людей, зная, какова она наедине. Здесь у нее менялись манеры. Она смеялась, поднимала брови, иначе разговаривала. «И громче», — подумал я.
— Пойдем потанцуем, — сказал я.
Как только я ее обнял, то сразу же понял, что объятия Ванды ничего не значат. Оттого, что я так близко знал Хесту, с ней у меня все выходило идеально. Моя рука привычно обхватила ее талию, подбородок коснулся ее макушки.
— Дорогая, — сказал я и почему-то вздохнул.
— Кажется, ты очень хорошо ладишь с Вандой.
— Она неплоха.
— Во всяком случае, вы так мило болтали и смеялись. Я вас видела. А ты еще притворяешься, будто не любишь вечеринки. Над чем вы смеялись, когда мы оказались рядом во время танца?
— Я не помню, — ответил я.
— Она тебе нравится?
— Не глупи, любимая, — сказал я.
Когда мне не нравилось, что Хеста танцует с Хулио, это было правильно, но казалось глупым, что она возражает против того, чтобы я танцевал с Вандой. Во всяком случае, было скучно обсуждать эту тему.
— Дорогая, — сказал я, — ты помнишь, как мы танцевали весной и ничего не говорили, а потом поймали такси? Помнишь?
— Гм-м, — пробормотала она.
— Это было чудесно, не правда ли? Мне бы хотелось, чтобы то время вернулось и мы оказались там сейчас снова.
Мысль об этом меня взволновала. Я расчувствовался, стал глупым и сентиментальным. Вероятно, я слишком много выпил. Мне хотелось, чтобы мы оказались дома, на улице Шерш-Миди.
— Давай уйдем, — предложил я.
— Нет, мы не можем. Не глупи, — не согласилась она.