Говорят, у всего есть выход, все можно исправить. Невозможно только вернуться в прошлое и оживить мертвых. А остальное… было бы нужное желание и прилагающиеся возможности. Нет возможностей, так найди их. Или найди того, кто поможет их найти для тебя. А что делать, когда их оказывается сразу несколько? Как правильно выбрать и не ошибиться?
И кто мне ответит, зачем я поцеловала того зеленоглазого красавчика, совершенно не задумываясь об ожидающих меня последствиях? Откуда он вообще упал мне на голову не в самый подходящий для этого момент? Я же почти и только-только начала свыкаться с мыслью своего ближайшего будущего, находить в Глебе что-то для себя ценное и притягательное, верить в невозможное — в то, что в нашей предстоящей связи не будет ничего через силу и через не хочу. Я ведь до этого никогда еще не встречала настолько впечатляющих волевых личностей, с такой мощной энергетикой, буквально подминающих под себя всех и вся лишь одним своим присутствием. И тут, на тебе. Какой-то молодой парень, старший меня всего на несколько лет, буквально врывается на захваченную другим собственником территорию и начинает вытворять там бог весть знает что. При чем абсолютно не напрягаясь.
Как вообще такое возможно всего за одни прошедшие сутки? Или мне в клубе что-то подмешали в выпивку? Или я специально, подсознательно перенастроила свое восприятие на первого встречного, так и не сумев смириться с мыслью, что очень скоро мне придется лечь в одну постель с мужчиной, годящимся мне в отцы? Может никакого зеленоглазого блондина и не было? Может он несуществующий плод моего больного воображения? А я — самая обычная шизофреничка.
И что мне делать теперь, когда вся моя сущность стенает и ноет, раздражая кожу не унимающейся пульсацией сладкого онемения, требуя выхода всем этим треклятым ощущениям? Вспоминая снова и снова, как я прижимаюсь губами к его чертовой ухмылке, как резко возбуждаюсь, всего за пару острых вспышек на собственные движения своего язычка по лепному контуру его красивого рта. А потом и вовсе едва не взрываюсь, когда он начинает отвечать мне тем же. Мир просто рассыпается вокруг нас беззвучными молекулами вакуума, затягивая в тугие спирали первозданного греха… просачиваясь своим сладким ядом под кожу, чтобы тут же практически до боли впиться обжигающими спазмами в эрогенные зоны. Возбудить еще сильней. Убить в тебе все разумное и рациональное, превратив в один единый сгусток чистой похоти и одержимого соблазна.
Когда со мной вообще подобное случалось? Да и случалось ли в эту ночь тоже? Чтобы я сама, первая лезла к парню целоваться? Или того хуже… готова была уже ему отдаться, сделай он в ответ нечто более безумное, чем я…
Более безумное? Что? Затащить в ближайший темный угол окружающего двора? Или намного худшее?.. Украсть, увезти… возможно даже убить?..
Я точно спятила и теперь не знаю, как избавиться от данного наваждения, переполнившего мою кровь смертельными дозами чуждого мне "наркотика", от которого у меня продолжало рвать крышу и сдавливать сладким удушьем горло с сердцем. И, что самое невероятное, чтобы я до этого не говорила, я все равно не хотела его отпускать. Теперь он стал моим якорем и страховочным тросом, за которые я бездумно цеплялась именно на интуитивном уровне. Именно они не давали мне упасть и усомниться в предстоящих действиях. Именно за них я мысленно держалась, когда выходила из черного внедорожника в нескольких метрах от зеркальных дверей элитного отеля премиум-класса, минимальная стоимость номера в сутки которого равнялась полугодовому обучению контрактника в нашем институте. И держала гордую осанку, и шла, с высоко поднятой головой по ярко освещенному холлу гостиницы, ни разу не споткнувшись на высоких каблуках стильных туфель все двадцать (если не тридцать) метров до длинной стойки рецепшена. Голос, кстати, тоже ни разу не дрогнул и не запнулся при обращении к дежурному администратору с уже давным-давно отрепетированным мною вопросом. По сути, и не я это вроде как была. Вернее, я, но какая-то совершенно другая. Нет, не обновленная и не перерожденная. Просто другая. Частично в себе и не в себе.
Все прекрасно вижу, слышу и более чем чувствую, но на ином, на каком-то запредельно высоком уровне. Я бы даже сказала, чувствую за двоих… Или мне это просто так казалось. Не могла я идти сюда совершенно одна, вот и пришла… не одна. А с Ним…
Да, понимаю, звучит, как чистый бред неизлечимо больного пациента психиатрической клиники, но по-другому свои ощущения я описать не могу. Мне просто это было нужно — верить, что мои силы сейчас связаны с более сильным, чем я человеком. А мне пока встретился за всю мою недолгую жизнь только один такой…
И сейчас я его и ненавидела, и не могла изгнать из себя. Ненавидела за то, что он отпустил меня вчера и ни черта не сделал, чтобы остановить. Ненавидела себя, за то, что навоображала о нем бог весть знает что, приписывая его образу какие-то мифические способности и ирреальные черты. Ненавидела обоих за то, что продолжала так его чувствовать, балансируя на грани всего в нескольких микронах от неизбежного — от возможности раствориться в нем окончательно и с тем самым потерять себя уже навсегда. И все это при осознании банальнейшего факта, что ничего похожего к другим мужчинам я никогда еще не испытывала. Откуда тогда я понимаю, что же со мной происходит на самом деле и чем мне это грозит, если я не остановлюсь?.. Если кто-то не убьет его во мне?
Скорей всего, смысл подобных явлений улавливаешь на каком-то чисто интуитивном уровне, поскольку других объяснений все равно не находишь. И продолжаешь двигаться дальше, по инерции. Все равно иного выхода нет. Да и не было никогда. По крайней мере, так проще себя "успокаивать".
Ведь ничего бы не изменилась, правда? Раз он за мной тогда не побежал, значит, я была права. Он такой же, как и все. Успел забыть обо мне еще до того, как его голова коснулась подушки своей постели. Так всегда и бывает. Надежда умирает там, где кончается предел твоих иллюзий.
Я так и шагнула внутрь зеркального лифта, наткнувшись на слегка безумный взгляд высокой шатенки, в которой с большим трудом узнала саму себя. Распущенные по плечам и спине длинные волосы, под пуховой накидкой атласное платье вызывающего темно-красного цвета, струящееся до щиколоток воздушной драпировкой чуть расклешенной юбки. На лице вечерний макияж, более выразительный и контрастный, чем был вчера и позавчера. Рокси, как всегда, постаралась, убедив, что так я буду выглядеть намного соблазнительней. Теперь едва ли при виде моей роковой мордашки у Глеба возникнет хоть одна сомнительная на мой счет мысль. Если у него не сорвет крышу и в этот раз, тогда я уже не знаю, что и делать. Самой на него полезть, как я это сделала с?..
Мелодичный звон плавно раскрывшихся передо мной зеркальных дверей лифта вернул меня на какое-то время обратно в собственные чувства и в окружающую реальность. Даже удалось слегка отвлечься на представший перед моим чуть ошалевшим взором богатый интерьер гостиной невероятно огромного пентхауса, как и на несколько секунд усомниться в том, что я попала именно туда, куда меня перед этим отправили из главного вестибюля отеля. Но я все же сделала несколько шагов к центру очень большой комнаты. Благодаря высоким и будто безгранично длинным панорамным окнам, она казалась еще больше, чем была, и буквально уходила бесконечным лабиринтом перспективного отражения в бескрайнюю глубь тонированных стекол. Светлая, молочно-бежевая корпусная мебель из натуральной итальянской сосны в сочетании с более темной бордовой обивкой мягких диванов, кресел и ковров, а также комбинированных шпалер, придавала окружающему пространству во истину королевских апартаментов исключительный изыск запредельной роскоши. Все мои воспоминания об эскорт-агентстве и залах ресторана "Белой Лошади" на фоне всего этого едва не пугающего великолепия буквально померкли, резко зачахли-скукожились и превратились в серый тлен жалкого ничто. Кто бы мог подумать, что какой-то там самый "обычный" интерьер способен ТАК воздействовать на человеческое восприятие?
Может я на самом деле попала не туда? В какой-нибудь абсолютно чуждый мне мир параллельного измерения, где время, пространство и их молекулярное воздействие влияли на человеческую психику совсем иначе, чем наша земная реальность?
— Ты на удивление пунктуальна. Идеальное качество, которым сложно не восхититься. — Он вынырнул откуда-то из-за угла, почти неожиданно, хотя и вполне предсказуемо. При чем мне показалось, будто появился чуть ли не в прямом смысле из воздуха, а, на деле, всего лишь вышел из проема смежной комнаты, стена которой была выложена абстрактным витражом из фигурных фрагментов разноцветного стекла. С такой головокружительной игрой света, контрастных оттенков, огромного воздушного пространства и с помощью декорированных зеркал можно запросто вызвать у стороннего зрителя легкий шоковый припадок.
Мне определенно потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к окружающим изыскам далекого от моих непредвзятых потребностей интерьера и его излишеств. Хотя, не знаю, к чему придется привыкать дольше — к этому номеру или к своему нынешнему статусу?
— Это было не так уж и сложно, учитывая, чей водитель меня сюда привез. — я решила отшутиться, чтобы не выглядеть напуганной до смерти куклой, не способной и двух слов связать от пробравшего ее едва не до икоты дичайшего волнения. К тому же ничего страшного мною так замечено и не было, если не считать убранства самой комнаты и безумно дорогих в них вещей. Как я уже когда-то говорила, жить в музеях — не для меня.
Так что выбор оставался опять же — никакой и без единого шанса на откат. Либо разглядывать чересчур дорогую мебель и роскошную отделку всего номера, либо сосредоточить внимание на приближающемся ко мне неспешной походкой полноправного хозяина и положения, и места Глебе Анатольевиче. Правда, на последнем все равно пришлось задержать свой немного напряженный взгляд. Поскольку видеть этого крайне харизматичного мужчину во второй раз в своей жизни при иных обстоятельствах и при другом освещении оказалось для меня несколько непредвиденным открытием.
В этот раз на нем не было пиджака, хотя брюки с жилеткой явно входили в единый комплект какой-нибудь стильной тройки, шитой по индивидуальным меркам одной конкретной (можно даже сказать нестандартной) фигуры. Серо-зеленого цвета в однотонную шотландскую полоску с охристым отливом, идеально сидящие вместе с белоснежной сорочкой на своем статном владельце буквально, как родные. Снова без галстука, но ведь и встреча далеко не деловая. Поэтому несколько расстегнутых верхних пуговиц новехонькой рубашки из египетского хлопка добавляли его почти домашней внешности ненавязчивый штрих эдакой легкой непринужденности и вполне себе естественной раскрепощенности. Он даже держал руки в карманах брюк (видимо, по старой для себя привычке), вытащив одну, как только вошел в гостиную и сделал мне явно искренний комплимент. Да и белозубая улыбка опять же не отдавала ни фальшью, ни заранее отрепетированной мимикой. Чего не скажешь обо мне.