Честно говоря, когда я шла от нашего общежития к установленному месту встречи с водителем Глеба, я совершенно не думала увидеть возле роскошного внедорожника Вентлеу Вентауга терракотово-бронзовой расцветки ожидающего меня Глеба Стрельникова. Скажем так, я была приятно удивлена по самое не могу, как только разглядела в знакомой фигуре мужчины своего первого и безумно меня волнующего клиента. Тем более, с далека, при хорошем освещении местного сквера, он выглядел невероятно шикарным. В неизменном костюме-тройке (в этот раз с галстуком) темно-оливкового цвета, в расслабленной позе искушенного эстета-созерцателя (руки в карманах брюк, лопатками опирается о боковой каркас автомобиля) — он походил на ожившую картинку маститого аристократа с какой-нибудь глянцевой рекламы мужского журнала для очень крутых бизнесменов. Хотя лично для меня, вернее, для моего сердца (именно сердца, не сознания, ни внутреннего взора или воображения), самой первой ассоциацией был его же чуть подзабытый из нашей первой ночи образ. То ли Князя Тьмы, то ли Архимага из мрачного Средневековья, разве что в современном для нашего мира одеянии.
Высокий, сильный или, скорее, матерый, пусть давно и не молодой, но еще далеко и не старый. Как раз тот возраст, в котором и должны изображать безгранично опытного и до жути всеведающего Дьявола. И не важно, закрашивал ли он намеренно возможно имеющуюся в его все еще густой гриве седину. Это было отнюдь не стремлением себя омолодить, да и социальный статус тут тоже вроде как бы ни при чем. Даже не знаю, как это назвать. Грубо говоря, это являлось неотъемлемой чертой его истинного облика, то, что подчеркивало в нем его настоящего, исключительного и, само собой, ни с кем не схожего. Тот самый недосягаемый образ, до которого его собственный и единственный сын никогда не дотянется, ибо банально кишка тонка.
Хотя, не вовремя я вспомнила о младшеньком, особенно, когда мои коленки начали еще больше дрожать, а порывистое дыхание напрочь сбиваться или вовсе исчезать, при том, что легкие то и дело разрывало от дикой нехватки кислорода. Интересно, будет ли к месту и ко времени, если я рискну рассказать Глебу о выходке его сыночка с моей подругой два дня назад? Или, ну его нафиг? Меня и без того сейчас лихорадит, причем не пойми от чего конктретно.
"…Ладно бы у него был, как у большинства клиентов — небольшой и не длиннее моей сжатой в кулак ладони, но, бл*дь… У меня реально было такое чувство, будто мне пытались затолкать в глотку лошадиный хер. Вроде и кажется поначалу не таким уж и гигантским, но, когда начинаешь брать его в рот, ощущения моментально меняются. Вот что называется, "лишние" пять сантиметров. Так что будь поосторожнее с его папочкой, вдруг и тому захочется повторить с тобой подвиг своего сынули. Предупреди сразу, что на иррумацию у тебя сильный рвотный рефлекс, если он, конечно, в этом плане, не законченный извращенец." — и какого, спрашивается, я вдруг вспомнила сейчас о Ксюхиных стенаниях? Мне больше не о чем в эти моменты думать, как и рисовать по ходу в своем воображении картинки с Кириллом Стрельниковым с возбужденным членом, почти, как у его отца? Мне точно надо чем-нибудь прочистить свои замутненные последними днями мозги. Учитывая, что совсем очень скоро меня должны будут провести по еще одному секс-кругу. Или я так подсознательно готовлюсь к предстоящему и неизбежному? Я же понятия не имею, что меня ждет совсем очень даже скоро.
— Как всегда восхитительна, безупречна и пунктуальна. Я бы с большим удовольствием забрал тебя на свою официальную работу, но, боюсь, тебя быстро выкрадут завистливые конкуренты. Да и не хочется, чтобы кто-то еще любовался столь недосягаемым совершенством.
Я и забыть успела напрочь за эти дни, каким головокружительным красноречием обладал Глеб, не говоря уже о его ослепительной (обязательно искренней) улыбке и неподдельном восхищении во всеподмечающих глазах. А как он прошелся ощупывающим взглядом по моей фигуре снизу вверх и обратно, вызывав при этом невыносимо сладкую волну томления на уровне диафрагмы под сердцем — воистину не передать словами. Только и можно, что ощущать, осязать и впитывать кожей, будто реальные физические касания невидимых и безумно искусных пальцев.
Удержаться от ответной улыбки просто невозможно. Как и от острейшего желания, наконец-то до него дойти, позволив его мощной ауре непобедимого завоевателя вытеснить нежелательное присутствие третьего лишнего. Может от этого я немного и ускорила шаг, окончательно перестав дышать, как только ступила за черту всесминающей близости истинного альфа-самца с его всепоглощающим воздействием на мою немощную сущность. Кажется, я ощутила первую вспышку болезненного возбуждения еще до того, как его улыбка стала напряженной, глаза передернуло живой тенью проснувшейся бездны, а его рука потянулась ко мне уже таким до боли знакомым властным жестом неоспоримого собственника. Я даже несдержанно ахнула, как только его пальцы коснулись вначале моей шеи, а потом погрузились в гущу волос под затылком, обхватывая мне голову за пару мгновений до того, как его губы накрыли мне рот. А дальше…
Точно не помню, но вроде я пережила настоящий мини-оргазм. Во всяком случае, нечто похожим меня пронзило между ног в унисон с синхронным погружением языка Глеба в мою ротовую полость. Но то, что я застонала в этот момент в его губы, бесцеремонно раскрывшие мои, это я как-то умудрилась и запомнить, и пережить всеми воспаленными нервами своего сексуального естества, буквально на грани сладкого полуобморока. Впрочем, как и воздействие захвата его второй ладони, скользнувшей невыносимо возбуждающей лаской поверх моего платья и под краем накидки от поясницы до ягодиц, одну из которых он не преминул сжать всей пятерней.
Господи, как же сильно, резко и до сумасшествия блаженно. Откуда у меня такая ненормальная реакция на этого мужчину? Хочется отдаться моментально, прямо на этом самом месте у машины, чтобы ощутить именно сейчас и не мгновением позже, как он в меня войдет с таким же подминающим напором, на всю глубину и с возбуждающей острой болью. Со мной точно что-то не так, раз меня настолько теперь легко завести с полуоборота, причем далеко не первому за последнюю неделю мужчине. Интересно, связано ли это с их родственными узами, или я просто окончательно чокнулась? Да и где гарантия, что на его сына я сейчас поведусь не менее сильно, со схожей остервенелой трясучкой?
— Вот и что, спрашивается, ты со мной вытворяешь? — явно нехотя и никак не желая меня отпускать, Глеб прохрипел мне в губы, продолжая опаливать их и своим голосом, и ненасытными касаниями собственного рта с похотливой росписью жадного языка. А меня от каждого его движения еще сильнее обжигало между ног, пронизывая жгучей пульсацией клитор и спускающую грешными соками вагину. С ума сойти. Будто меня уже долбили изнутри невидимым членом. Взмокла там моментально, едва не выпячивая навстречу мужской руке попку, в тайной надежде ощутить его пальцы на своей промежности и, желательно, под трусиками.
— Называется, собирался просто встретить и отвезти на свою квартиру, а теперь хочу вые*ать прямо здесь и сейчас.
— И что же вам мешает это сделать? — молодец, Алька, мало тебя саму ведет на него не по-детски, так теперь хочешь довести обоих до уголовной черты. Правда, место здесь после наступлении сумерек не особо людное, но все же. До нашего общежития почти рукой подать, а через дорогу и всего несколько метров — небольшой микрорайончик из старых трехэтажек. Спасибо окружавшим нас деревьям, все еще покрытых буйной листвой и по большей части скрывавшие нас от окна ближайших домов. Но все равно, еще десять минут назад я едва ли бы рискнула заняться эксгибиционизмом в общественном сквере. Зато сейчас… А ведь я даже и не пила до этого ничего, хотя бы чуть-чуть для храбрости.
— То, что хочу сделать это со всеми удобствами, растягивая удовольствие обоим. Такую шикарную самочку драть на скорую руку, на холоде, еще и в неудобной позе — это кощунственное преступление. — и при этом не забывает выговаривать мне все это прямо в губы, пока пальцами скользит сладчайшей лаской от ягодицы вверх и дальше — вдоль очень чувствительного позвоночника. От его последнего действа меня пробирает не менее сильным эрогенным ознобом, чем от умопомрачительного захвата его второй руки в моих волосах. Хочется неосознанно и со всей дури прижаться к Глебу еще плотнее, и обязательно о него потереться озабоченной кошечкой, пока меня кроет нестерпимой истомой греховной похоти от самых ступней и до макушки. Как и дичайшим желанием раствориться в руках своего растлителя, разрешая им делать с собой, все, что не сочтет для себя нужным купивший меня владелец.
И, похоже, я достигла в этом всех возможных пределов. Я уже готова на многое, на более дикие безумства, но только от его рук.
— Тогда чего же мы ждем? — я почти мурлычу свой вопрос в его губы, хотя мечтаю сделать нечто более смелое, если не экстравагантное. Правда, определить, кто кого тут на самом деле соблазняет, очень и очень сложно.
— Ты права. — его вторая рука добирается до моей головы и вот уже мое лицо охвачено опасными тисками или клеткой больших и до жути пугающе сильных ладоней. Кажется, он точно собрался свести меня сегодня с ума. Особенно, когда его почерневшие глаза запускают свой древнейший ритуал по темной магии, проникая своим колдовским взглядом в запредельные глубины моей немощной сущности. — Но, наверное, намеренно затягиваю время… иначе, когда мы окажемся абсолютно одни, отрезанными от всего мира каменными стенами, меня уже ничем нельзя будет остановить. Сама мысль, что ты моя и таковой будешь всю эту ночь, доводит меня до маниакальной одержимости.
— Поэтому, вы решили довести нас обоих до ручки? Специально тянете минуты, чтобы мы больше ни о чем другом не могли теперь и думать? — я все-таки смелею и начинаю скользить чуть дрожащими ладошками по его груди, каменному прессу, мечтая добраться до его тела без мешающего мне сейчас препятствия в виде этих долбанных одежд. И, само собой, не сдерживаюсь. Прижимаюсь низом живота к его твердому паху.
— В этом маленьком ритуале легкого садизма есть свои исключительные моменты. Прелюдия обязана быть сладкой, томительной и иногда даже болезненной. Зато теперь, я вижу, знаю и чувствую, насколько реально ты меня хочешь. И тем сильнее от этого заводит.
Во всяком случае, именно сегодня я и поняла, что это такое, и какие еще прятались от меня и мира исключительные в этом человеке секреты. Кто вообще мог хотя бы просто догадаться, что на самом деле скрывалось за этим живым воплощением непомерной воли, безграничного жизненного опыта и подавляющей всех и вся брутальной харизмы? Или что он делал сейчас со мной, как и то, о чем мечтал сделать? К чему подводил шаг за шагом, решив вдруг ускорить данный процесс этим вечером?
Честно говоря, я ничего такого не то что не подозревала, даже в мыслях не допускала. Банально думала, что меня вот-вот повезут на обещанную квартиру только для того, чтобы умопомрачительно оттрахать в теплой постельке в хорошо прогретой спаленке. Ну и остальное, в виде обязательного и, конечно же, только приятного бонуса — ужин при свечах, вкусное вино, горячая ванная после любовных утех… Видно, в каждой наивной девчонке живет неистребимая романтическая дурочка. И во мне, как оказалось, тоже…