Мама подскакивает с места, а папа ставит локти на стол.
– Как ваши дела в школе? Готовитесь к экзаменам?
– Да. Скорее бы уже все сдать и не мучиться, – бубню я, разламывая кусок хлеба.
Скашиваю взгляд на Богдана. Он выглядит совершенно спокойно, даже глаза не бегают. Откуда столько выдержки?
– Вы хотите нам что-то сказать? – спрашивает мама и ставит перед мужчинами наполненные тарелки.
– Почему ты так решила? – удивляюсь я.
– Давайте уже, выкладывайте.
Ну все… Сейчас или никогда. Набираю в грудь побольше воздуха и смотрю маме в глаза в поисках поддержки. Пауза затягивается. Богдан кладет ладонь поверх моей, спасая остатки хлеба от безжалостной экзекуции.
– Мы с Богданой встречаемся, – твердо произносит он.
Проходит одна секунда. Две. Три.
Сердце в страхе замирает. Обвожу взглядом родных. Глаза мамы распахнуты, губы приоткрыты. Хоть бы моргнула разок. Папа медленно хмурит брови, меняясь в лице. И только Ангелочек весело болтает руками и ногами, сидя в детском стульчике.
– Я так рада! – наконец оживает мама.
– Что-о-о? – рычит отец.
– Уж думала не доживу до этого момента.
– Мне нужно поговорить с Богданом наедине.
– Леша!
– Леля!
– И-и-и-и! – визжит Геля, подражая родителям, и переворачивает пластмассовую тарелку с супом прямо на пол.
– Вот и поговорили, – подвожу я итог.
– Нет, – строго заявляет отец. – Не поговорили.