– Ты меня отшила. Разбила сердце, – театрально прижимает руки к груди. – Так что поднимайся!
Видишь, как я несчастен? Меня спасет пара танцев и твои саркастичные замечания на тему «жизнь – отстой».
– Тем, ты дурак? – Смотрю на него, борясь с улыбкой.
– Еще какой. И ты дружишь с этим дураком, поэтому тоже не отличаешься умом и сообразительностью. Давай, Богдана. – Артем протягивает руку. – Не позволяй никому загонять себя в угол.
Втягиваю в себя воздух и хватаюсь за большую горячую ладонь.
– Вот так-то лучше! Пошли покажем всем, как нужно отрываться.
Я не хотела плакать. Не собиралась, но… Сажусь к папе в машину, слышу, как урчит мотор, обещая увезти меня очень далеко, и парочка слезинок все-таки скатывается по щекам. В руках оживает телефон, на заставке наша с Темой фотография со вчерашнего вечера и одно сообщение.
Не смотрю на свое изображение, только на Артема, который прижимается своей щекой к моей и широко улыбается. В нем столько света, столько обаяния. Невероятный парень, и я рада, что он стал моим другом.
– Лисенок, все хорошо? – спрашивает папа.
Вытираю соленые дорожки с лица и улыбаюсь:
– Да. Просто немного грустно, но это… Хорошая грусть.
– Тогда я спокоен. Готова вернуться домой?
– А у меня есть выбор?
– Конечно. Всегда есть выбор.
– Поехали на мексиканскую границу, будем выращивать ананасы. Заработаем пару миллионов, а потом уже вернемся домой. М-м? Как тебе план?
– Я скучал, дочь, – тепло произносит папа.
– И я тоже, – отвечаю искренне.
Ощущение чего-то знакомого и приятного согревает изнутри получше печки, и я быстро набираю ответное сообщение Теме.