И шевельнувшиеся в душе чувства к Томиану оказались совершенно лишними, даже опасными. Нас ничего не должно связывать. Пока не поздно, нужно пресечь всё, что могло зародиться между нами.
Мама как-то сказала: «Ведьма любит лишь раз, дочка. Будь осторожна, не торопи своё сердце». И пусть я не совсем ведьма, а мама скорее пыталась оградить от ранней влюблённости и сберечь для Редмонда, в её словах всё равно таился особый смысл. Я понимала: если влюблюсь в кого-то по-настоящему, это будет раз и навсегда. Такова моя натура. Друзей мало, и те с самого детства, почему с любовью должно выйти иначе?
Организационный час вела декан факультета миссис Багстер. В строгом чёрном платье с воротником по самый подбородок, плотных перчатках и собранными косой вокруг головы русыми волосами. Одним своим видом эта женщина навевала тоску. Даже поздравление с началом шестого курса из её уст звучало как траурная речь. Возможно, это оттого, что для неё год тоже последний. В свои пятьдесят семь миссис Багстер собралась на пенсию. Я лично слышала, как она весьма резко отказывала ректору поработать ещё пару лет и подготовить себе замену.
Половину сказанного ею я благополучно пропустила мимо ушей. Пребывала целиком и полностью в своих переживаниях. Но всё же кое-что уловила. Во-первых, нужно определиться с темой итоговой работы к концу недели. Во-вторых, нас ждёт не два традиционных бала, а три: Осенний – в конце октября, Зимний – в январе и Выпускной – в июне. В-третьих, мы должны быть примером в учёбе и поведении для всех адептов данного заведения. Последнее можно также пропустить. Подобное мы слышали в начале каждого года.
После отправились на теорию заклинаний, где полтора часа списывали с учебника. Ближе к концу пары ко мне подсела Таллия Маклинд.
– Слушай, Несс… Дело есть.
Я удивлённо вскинула бровь, отвлекаясь от записей. Мельком взглянула на мастера. Тот сосредоточенно листал огромный талмуд, занимавший половину рабочего стола, и, казалось, вообще забыл, что он в аудитории не один.
– Какое? – отложив перо, повернулась к Таллии.
Её щёки лизнул румянец. Она отвела глаза, заправила за уши блондинистые пряди и принялась теребить уголки листов моего учебника.
– Следующее занятие – практикум рун, а мы с тобой в паре.
– Помню.
– Ну… Ты не против, если на этот семестр я встану с Мирандой?
Я обернулась, отыскав через два ряда рыжеволосую толстушку с яркими синими глазами. Она поймала мой взгляд, заулыбалась и махнула ладонью. Таллия приняла моё молчание по-своему и зачастила:
– Мы давно дружим, у неё не всё получается, и она попросила помочь с некоторыми ритуалами. Ну как я могла отказать? А ты так хорошо справляешься, порой я чувствую себя ненужным приложением, понимаешь? Мастер Герлион разрешил, спросила его утром. Только если ты согласишься поменяться с Мирой партнёрами…
– Таллия, – перебила ускоряющийся поток свистящего шёпота над ухом. Она резко замолчала, выжидающе глядя. Подвинув к себе пострадавший от её нервных пальцев учебник, перевернула лист. – Я не против. Только, пожалуйста, не привлекай к нам внимание. Совсем не хочется писать лишнюю страницу в домашнем сочинении.
– Ты золото! – Она подалась ко мне и коротко обняла. – Спасибо.
К счастью, мастер действительно увлёкся чтением талмуда и не отвлёкся на нас.
Напарница, теперь уже бывшая, тихонечко вернулась на прежнее место и перешёптывалась с Мирандой.
Прикусив губу, я выписывала последние строчки параграфа, чувствуя в пальцах ноющую боль. Теория зелий казалась мне самым бесполезным занятием. Всё это можно просто выучить! Если бы учебники не оставались исключительно на партах аудитории… По каким-то неведомым причинам их выносить отсюда строжайше запрещалось.
Кабинет практикума по рунам представлял собой широкий зал, разделённый полупрозрачными мерцающими ширмами на множество секторов. Преподаватель мог видеть, что происходит в каждой импровизированной «кабинке», а вот адептам по сторонам смотреть не представлялось возможности. По центру каждой такой комнатки стоял один лишь высокий стол со множеством ящичков, где можно отыскать всё необходимое для занятия. С собой нужно принести лишь учебник и личные записи, если таковые проводились накануне.