Уличные фонари хорошо освещали проезжую часть, но тротуары утопали в тени густых крон деревьев
Мы старались держаться в самой темноте, куда электрический свет практически не проникал.
До грузовика оставалось метров десять, до «полицейского» чуть больше.
Я передвинул рычажок предохранителя.
Пять метров.
Скрипнули тормоза грузовика, дверь кабины с водительской стороны открылась, оттуда выглянул бородатый водитель. Он выкинул окурок, выдохнул дым.
— Напарник где? — спросил он.
— В проулке, — ответил я, махнув свободной рукой.
— А эту на кой хер взяли? — он смерил взглядом Снежану, задержавшись на груди.
— Долбанный княжич к ней неровно дышит походу, — сказал я. — Может, через неё разговорим. Он тот ещё псих!
Адъютант едва слышно хмыкнула.
— Только не убивайте! Я всё расскажу, — вдруг заверещала она испуганным голосом. — Где деньги, где ценные бумаги, где компромат…
— Заткнись, — я толкнул её вперёд. — И пошевеливайся!
— Ладно, в будку её. Только не спеши распускать руки! Сначала дело, потом десерт!
«Полицейский», шедший рядом с грузовиком, открыл дверь будки.
— Запихивай её… Эй, что с твоими ботинками?
Лакированные туфли предательски блестели в тонком лучике фонарного света, пробившимся через плотную листву.
Вместо ответа я дал очередь по незащищенным бронёй ногам «полицейского». Тот взвыл от боли, хватаясь за простреленное колено.
Снежана пригнулась и с грациозностью пантеры просилась вперёд, одновременно доставая из сумочки свой игрушечный пистолет.
Два выстрела, и водитель грузовика вывалился через открытую дверь.