В кузове был кто-то еще, потому что мелькнула рука и дернула тяжелую дверь на себя.
Я бросился на неё, намереваясь просунуть в еще незакрытую дверь ствол автомата и дать очередь, но не успел — дверь закрылась в последний момент.
— Сука, — выругался я. — Ладно, хрен с тобой!
Позади раздался одинокий выстрел.
Я повернулся — Снежана замерла с пистолетом в руке над телом «полицейского» раненого в ноги.
— Я пустая, — констатировала она. — Что будем делать с тем, кто будке?
Дверь грузовика открывалась как изнутри, так и снаружи. Но сбоку будки были металлические ступеньки, чтобы забираться на крышу.
Я снял ремень с одного из автоматов — плотная синтетическая ткань, усиленная стежками толстой нити, и просто стянул им рукоять и ступеньку, словно хомутом.
— Погнали! — сказал я, вытаскивая труп водителя из кабины.
Вдалеке выли полицейские сирены.
— Куда?
— На званный прием к графу, — ответил я. — У меня и приглашеньеце имеется!
— Хорошо, что туфли не выкинула, — Снежана принялась вдевать ноги в хитросплетение из ремешков и подошв.
Мы мчались к поместью графа, сигналя на перекрестках, проскакивая на красный свет.
Полицейские сирены выли где-то далеко за нами, но не отставали.
Грузовик двигался все время вверх, затем мы свернули с трассы на хорошую ухоженную дорогу, на которой почти не было движения.
Плотная ялтинская застройка уступила место садам и утопленным в них особнякам, потом начались виноградники.
— Дома знати и богатеев, — бесстрастно сказала Снежана.
— Значит. мы почти на месте.
Вскоре дорога мы увидели препятствие — дорогу перекрывали кованые ворота с домиком для охраны.