В принципе довольно логично окружать прореху подобными защищёнными конструкциями из стали и бетона — чёрт его знает, что может оказаться по ту сторону! Не удивлюсь, если это помещение не просто герметично, а ещё и стерилизуется при необходимости. Скажем, очень высокими температурами.
— Эй, Тринадцатый! — рядом возник Две Девятки.
Он с любопытством смотрел на меня, а потом протянул руку и помог подняться на ноги
— Тебе бы в больничку — подлечиться, а то места живого нет.
— А то я не в курсе, — усмехнулся я. — У меня даже волосы болят.
— Не ной, салага! — последовал добродушный ответ. — Всё позади.
По кристаллам пробежала световая волна и прореха исчезла, оставив после себя лишь контур, да и то всего на долю секунды.
Открылись створки ворот, впуская бегущих людей, одетых в белое, и небольшие транспортные средства, похожие на электромобили.
— А вот и медики! Ты, главное, не сопротивляйся, — дал совет Две Девятки.
— Не сопротивляться чему? — удивился я, а через секунду понял — мне шею воткнули короткую иглу и сделали инъекцию.
От места укола разлилось приятное тёплое блаженство, а окружающая действительность потускнела, пока вскоре не погасла вовсе.
Сознание возвращалось мягко и безболезненно. Сквозь пелену, застилающую глаза, было видно чьё-то лицо, смотревшее на меня в упор.
Кто это? Что ему от меня нужно?
— Ты чего вылупился? — хотел было сказать я, но издал лишь какое-то невнятное мычание вперемешку с бульканьем.
Картинка постепенно прояснялась, становилась резче, сознание прочищалось и вскоре я понял, что смотрю на отражение в стекле. На своё собственное отражение. На своё собственное чужое отражение, как бы парадоксально это не звучало.
Обычное мужское лицо, даже вполне себе красивое, если сбрить бороду — глубоко посаженные глаза, нормальный подбородок, прямой нос, карие глаза, средней длинны волосы, рот и нос закрыты прозрачной маской, не мешающей обзору…
Так, стоп! Какой ещё маской? Зачем маской? Почему маской?