С хладнокровием мясника она взяла из сумки топор и примерилась к моей несчастной конечности.
Казалось, некромантка проверяет мою волю, наблюдая, испугаюсь ли я, ну а сам я думал о том, что даже без руки пришибу эту любительницу чёрного юмора, если она сделает что-то не так. Ей из этой ямы всё равно от меня никуда не деться.
Она это тоже понимала, поэтому ещё раз сказала:
— Алекс, я не идиотка, чтобы лишать руки единственного человека, который может меня спасти. И не только меня, но и весь город. И весь мир. Ты рискнул жизнью и прыгнул за мной в яму, и я очень…
Без предупреждения она рубанула мне по руке.
Точно по запястью.
Прозвучал глухой удар и… рука была отрублена. Точнее, её мёртвая проекция. Что происходило сейчас с моей настоящей рукой, я не видел — всё поглотила зелёная дымка, но онемение не прошло.
Девушка быстро смахнула туман в сторону. Тогда мне и открылась странная картина: моя настоящая рука так и осталась лежать на камне — невредимая и живая. А зелёная отрубленная проекция поднялась чуть выше над ней и зависла в воздухе.
Это была ладонь со скрюченными пальцами, замершими будто в предсмертной агонии. Крови не было. Просто отмершая часть тела, будто состоящая из зелёного морока.
Зрелище терпимое, но неприятное.
Всё же некроманты — мутные ребята, и методы у них сомнительные, а про чувство юмора я вообще молчу.
— Ну как? Не больно, сударь? — невинно поинтересовалась девушка, сделав акцент на слове «сударь».
Она тоже неплохо умела иронизировать.
А ещё ей понравилось отрубать мне руку. Дай ей волю, она бы меня на куски покромсала за свою пра-прабабку. Да и топоры это хрупкое создание действительно любило. Виринея будто забыла, что мы вообще-то тут жизни спасаем, а не развлекаемся по-некромантски.
Больно, кстати, не было, но у меня заныла вся левая сторона тела, и осталось неприятное ощущение холода.
— Бывало и получше. — Я сжал и разжал левый кулак, проверяя, как работают пальцы.
Девушка бросила топор некроманта обратно в сумку и взяла мою отрубленную проекцию руки. Причём, за средний палец.
Очень символично.
— Кушать! — объявила Виринея и бросила мёртвую руку своей собаке, уже раскрывшей пасть.
Пёс в два жевка проглотил подачку, облизнулся и растворился в чёрной дымке.
ebooksa