А ещё он мысленно сочинял любовный роман. Похоже, это была невыносимая тяга к творчеству.
Короче говоря, сплошные минусы.
Но один плюс перевешивал всё — ВООБЩЕ ВСЁ. В разведке моему фантому не было равных.
— Иди, Абубакар, — шепнул я. — Проверь и доложи.
— А надо? — поинтересовался он глубоким утробным басом, будто это не кот, а лев. — Зачем нам эти шпили-уили? И вообще, у меня лапки, если ты не заметил.
Он потянулся и выпустил железные когти. Это единственное, что он мог использовать, чтобы воздействовать на окружающий мир. Причем многие фантомы боялись железа, а Абу — нет.
Кот втянул когти обратно и скептически глянул на меня, намекая, что лучше бы нам уйти, а не лезть непонятно куда.
Абубакар, кстати, даже не удивился новому виду своего хозяина.
А, нет. Удивился.
Оглядев меня, кот закатил прозрачные глаза и вздохнул:
— Ну и где твоё тело? Зачем ты напялил на себя эту тушку? Малолетний, слабый. Тебе подкачаться бы, хозяин…
— Потом обсудим, Абу, — оборвал я его. — Времени мало. Чуешь, туннель трясётся. Проверь, что там, и доложи. У тебя минута.
Мне и самому хотелось с ним всё обсудить, хотя Абубакар вряд ли видел того Коэд-Дина, который выдавал себя за меня. Тот хоть и носил моё кольцо, но из-за вечной Печати Блокады лишился магии, а значит, не мог призвать фантома. А из этого выходило, что Абубакар последний раз видел меня сто лет назад, когда мне было двадцать пять и когда я собирался получить последний тринадцатый ранг.
— Потом так потом. — Кот фыркнул, но приказа ослушаться не мог. — Лучше бы послушал мою сто шестнадцатую главу, там такая постельная сцена, ну просто оргазм, йо-о-опт… — прогудел он и понёсся вдоль по туннелю, исчезая на глазах.
Я же продолжил исследовать коридор.
Туннель потряхивало, моё тело уже не вбирало в себя эфир, потому что не осталось больше ничего.
Через полминуты передо мной возник Абубакар. Вид у него был кислый.
— Всё плохо, хозяин. Золотишка нет. Врагов нет. Уныло. Но тебе всё равно придётся делать шпили-уили с этим туннелем. Дальше хода нет. Точнее есть, но без тебя мне не пройти. Там перегородка, живая, мембрана.
— Одна?
— А тебе мало? — закатил глаза Абубакар. — И дрожь усиливается так, что меня укачивает. И дальше воздух холодный. — Он поморщился. — Не советую соваться. Простудимся же, потом сопли будут до колена. Оно нам надо?