Естественно, что он не только нас похоронил, но и отлично знал, кто мы такие, а также — всю нашу подноготную. Ему давно доложили о том, кто именно свалился в червоточину.
Но главного он, конечно, знать не мог.
А именно: как мы, двое непонятных магов, умудрились закрыть червоточину. И почему она вообще закрылась. А ещё — не заразились ли мы чем-нибудь в этой яме или не собираемся ли мутировать, например.
Бригадир не стал выяснять это здесь.
Ну а я внутренне был рад тому, что на площади имелось столько свидетелей, и теперь просто так на допрос под белы рученьки нас не уведёшь. На глазах у народа я и Виринея спасли город, и бригадиру приходилось с этим считаться.
Его проницательные глаза ещё раз осмотрели нас с головы до ног, взгляд остановился на моём кинжале, торчащем из ножен на голени, а потом снова вернулся к моему лицу.
— Прошу пока не общаться с прессой, господа.
Прозвучало это не как просьба, а как приказ. На его месте я бы тоже ограничил прессу до официальных заявлений.
И тут позади лювина появился тот самый статский советник.
— Глеб Николаевич, позвольте уточнить один момент. — Голос у советника был холодный, а манеры давали понять, что этот человек не привык торопиться без причины.
Значит, причина у него была, чтобы кричать, не разобравшись: «Убить их! Это мутанты!». И это точно не страх.
Бригадир обернулся.
— Давайте обсудим позже, господин Стрелецкий. Обстановка не благоволит. Сами понимаете, Степан Натанович.
Советник нехотя замолчал, ну а я ещё раз окинул его взглядом. Напряжение во мне выросло вдвое.
Значит, это «господин Стрелецкий».
Тот самый вице-губернатор, которого так опасался профессор Троекуров.
Все сомнения отпали, когда наши взгляды встретились. Это точно был отец того здоровяка с арены. И он тоже был друидом Пути Дендро.
Но сейчас ситуацией владел именно бригадир Скалозуб. Он-то и взял всё в свои руки:
— Сейчас вы сдадите своё оружие, которое вам вернут позже, и отправитесь в госпиталь, а далее приглашаю вас, Алексей Петрович, и вашу спутницу, госпожу Воронину, на аудиенцию к генерал-лейтенанту Чекалину. Сегодня, в шесть вечера. Не откажите в любезности.
Последнюю фразу он сказал по этикету — его просьба даже близко не предполагала отказа, как и любезности.
ebooksa