"Получается, что вон те "мобильные" ухари понимают, что здешнему отряду приходит пиздец и решают перемолоть в котлетный фарш из своего миномета и наших, и ваших. Медведь, естественно, выскакивает из-под обстрела, и атакует шагоход. Вроде так… А потом? И куда делись трупы? Сами точно не ушли — кровищи тут налито, как на скотобойне. Маловато данных, надо ползти к машине".
Скатившись по склону холма и все так же хоронясь в высоких зарослях, енот подобрался к шагоходу. Трава вокруг того выгорела метров на пять, и как следует поелозив пузом по еще теплой золе артефактор скрылся под кузовом сгоревшего транспортника.
— Ну ты глянь, и с калибром угадал! — вслух сказал сам себе енот. Под шагоходом, рядом с приваренным к кузову автоматическим минометом, распластался обгорелый скелет котолака, — Ай да я, ай да сукин сын!
"Ну, с тобой, "кошак сильной прожарки", все понятно, шагоход перевернулся, и тебя придавило собственным орудием. Готов спорить, что в кабине я найду твоего товарища. Но где же медведь, мать его? Так, а это что?"
От выгоревшего пятна вокруг грузовика тянулась дорожка примятой травы, щедро забрызганная кровью. Вела эта дорожка в сторону единственного, стоящего посреди пустыря, дерева. Енот ползком добрался до примятой травы и лизнул окровавленную веточку.
"Да ебжешь, медвежья. Черт, порядочно с него натекло. Осколками посекло? А потопал косолапый в сторону во-о-он того дерева".
Скрываясь в зарослях и постоянно принюхиваясь, Спиркс пополз в сторону местной разновидности "баобаба". Вокруг того островком росла высокая поросль, и ветер, как на зло, дул в спину.
"Мишка косолапый, по полю гуляет, радость он наносит и счастье причиняет".
С расстояния ста метров стало очевидно, что за зарослями молодой травы кто-то есть. И судя по громкому чавканью с прихрюкиванием, впереди что-то доедают.
— Ты че там жрешь? Эй, косолапый? — Спиркс встал на задние лапы, выпрямился во весь рост и двинулся обходить кустарник против часовой стрелки, — Пандис, ебать тебя до бессознательности! Эй, медведь, не буди во мне зверя! Оглох что ли? Что тут за война была? Эй? Блять, да хорош уже чавкать, жрешь, как будто…. Какого?.. Еб твою мать!!! Пандис!!!
За кустарником, привалившись спиной к дереву сидел некогда белый, а теперь весь в кровище, медведь, и упоенно обгладывал зажатую между лап гиену.
— Это что еще за хуйня? Эй, Пандис! Пандис!!!
Енот вывалился из зарослей на небольшую полянку. Заметивший его медведь замахал лапами, глупо скалясь.
— Спиркс, дружище, а вот и ты!!!
— Чего ты орешь? Что произошло? Что с тобой? — начал тормошить друга Спиркс. Медведь выглядел откровенно страшно. Белый мех стал бурым и был весь покрыт сосульками запекшейся крови. Левый бок разворочен, из него свисали внутренности и ошметки желтого жира. Вывалившиеся из брюха сизые шланги кишок частично опутывали заднюю лапу и были сильно испачканы налипшей на них землей и мелким мусором. Лапы и голова сильно посечены осколками, из ушей тянулись длинные кровавые струпья.
— Хочешь кусочек? — Медведь потряс полуобглоданной гиеной и кивнул головой вверх, — Выбери себе сам.
Спиркс проследил за кивком Пандиса и замер с открытой пастью. Наверху, в кроне дерева, висели на ветках сильно фрагментированные тела гиен.
— Ебать ты авангардист… Это ж пиздец, Пандис, — Спиркс сделал несколько шагов к медведю и едва успел отскочить, когда тот с ревом чиркнул когтями прямо у его носа. Тупо уставившись на пустую лапу, медведь посидел некоторое время молча, а потом, подцепив недоеденную гиену, снова принялся мирно чавкать.
"Да у него же контузия! Он сам себя не слышит и не понимает почти ни хера. Еб твою мать, и куда я эти неадекватные триста килограмм сейчас дену?"
— Точно, ты же маленький, не достанешь, — с этими словами медведь уперся в тушу задними лапами, а передними сделал резкий рывок, порвав труп гиены пополам. Нижнюю половину он швырнул артефактору.