Черная невеста

Голос сеньоры дель Розель раздался в голове: жизнь – дорогой дар, слишком дорогой, чтобы обрывать ее, когда еще есть шанс выкарабкаться, зацепиться и прорасти. Флоренс не думала, что ее жизнь хоть сколько-то ценна, но в самом голосе Глории дель Розель было что-то… что успокаивало, даже если это лишь воспоминание о голосе.

Она подарила Флоренс брошку, маленький серебряный гранат. Флоренс нашла ее в кармане и приколола к воротнику.

И вышла к дяде.

Тот был не один. Пахло ладаном: отец Сэмюэль тоже пришел. Флоренс замерла у порога гостиной, не зная, что делать. За все те недели, пока она была наедине со своей бедой, дядю Оливера она видела лишь раз, издалека, – он общался с мистером Данлоу. Единственный взгляд, которым он тогда одарил племянницу, был ледяным.

– Здравствуй, дитя! – Отец Сэмюэль заключил ее в объятия.

Это было неприятно – Флоренс мутило от запаха ладана, от чужой близости и от волнения.

– Ты совсем плоха, – с сожалением сказал священник, держа руки у нее на плечах.

Ох, как это было тяжело! Просто невыносимо! И его руки, и ладан, и это ощущение, что отец Сэмюэль навис над нею и сейчас случится что-то дурное.

– Можно я сяду? – взмолилась Флоренс.

– Конечно, дитя, конечно! – Отец Сэмюэль усадил ее в кресло. – Ты, должно быть, устала от горя. Мы пришли, чтобы тебе было легче.

– Флоренс. – Дядя наконец приблизился.

Он казался усталым и бледным. Он смотрел на нее, и лицо его было непроницаемо. Флоренс не знала, что он хотел сказать: что рад ее увидеть? Что она ужасно выглядит? Что он разочарован? Что он пришел ей помочь?

– Я хочу забрать тебя отсюда, – произнес наконец дядя Оливер.

– Что?

Сердце забилось чаще. Флоренс почувствовала надежду: она вдруг снова нужна кому-то, она не осталась совсем одна. Но где дядя был раньше? Где он был, когда от нее отвернулись все, когда она лежала, глядя в белую стену камеры, чистой, предназначенной, видимо, не для простых людей, а для высокородных преступников? Где он был, когда мистер Данлоу раз за разом задавал вопросы, на которые Флоренс очень хотела ответить, но не могла, потому что слезы сразу начинали ее душить?

Дядя замялся. На его лице что-то двигалось, он сжимал и разжимал челюсти, проводил языком по зубам, примериваясь к словам.

– Флоренс, твой дядя хочет предложить тебе защиту, – сказал отец Сэмюэль.

– Да. – Лорд Силбер кивнул. – И помощь. Ты ужасно выглядишь.

Он держался на расстоянии и был словно не уверен в том, что сейчас делает. Словно не до конца для себя все решил.

Хотелось ответить, что чувствует она себя не менее ужасно, но в горле пересохло, а губы не слушались. Флоренс просто не могла разомкнуть их.