Матушка Эллейн Скарборо, старая ведьма пави, настоящая глава клана – что бы там ни думал их барон, власть была сосредоточена в ее хрупких сухощавых руках, – согласилась поговорить с мистером Макалланом. За услугу, конечно. И за некоторое количество золотых монет.
Про магию хитанос она знала много, может, даже больше, чем Глория.
Ронан облокотился на перила балкончика и с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух. Лето уходило медленно и неохотно, но неизбежно. Осенью он хотел уехать в Эйдин, навестить отца после равноденствия, если служба не преподнесет какой-нибудь неприятный сюрприз. Конечно, в Эйдине уже начнется пора дождей и туманов, но Ронан находил в этом свою прелесть.
От размышлений о том, как приятно в пасмурный день никуда не выходить и наблюдать за туманом из окна хорошо протопленной гостиной, Ронана отвлекло чувство, что что-то не так. И прохлада вдруг стала неприятной и липкой, и запах табака от трубок прогуливающихся по саду джентльменов показался слишком резким. Захотелось уйти в дом.
Это было похоже на внезапно очнувшееся чутье, распознавшее опасность, но куда слабее. Ронан уже привык, что иногда оно сбоило: дар ловца, слишком тонкий инструмент, мог предупреждать даже о мелких неприятностях, которые касались Ронана лично. Это легко можно было спутать с приступом дурного настроения, особенно когда ты совсем не настроен на работу, но Ронан предпочитал прислушиваться.
Как минимум это несколько раз уберегло его от несвежих пирогов в пабе.
В одной из крошечных комнат, предназначенных для гостей, которые устали от шума и толпы, Ронан столкнулся с девушкой. «Столкнулся», конечно, было неправильным словом, скорее увидел розовое пятно платья посреди блеклой гостиной.
Девушка сидела на бархатной скамейке, опустив голову и закрыв ладонями лицо. В почти полной тишине комнаты ее дыхание было громким и рваным. Казалось, за ним скрывались рыдания. Рыжевато-красные, похожие на тяжелые золотые нити, локоны рассыпались по плечам.
В ее позе не было ничего красивого или удобного, сплошное напряжение, словно девушку скрутило от боли. Совсем не похоже на искусно сыгранный обморок или иную попытку привлечь внимание. Чувство неправильности усилилось, чутье закричало о чем-то неясном.
Ронан сделал шаг в сторону и остановился.
– Мисс, у вас все хорошо?
Она не ответила – только подняла голову, и Ронан понял, что все совсем не хорошо.
Наверное, перед большим балом дом, в котором живут девицы, на этот бал приглашенные, должен быть полон радостной суеты и предвкушения.
С домом Оливера Силбера, увы, произошло что-то другое.
Он был тих уже несколько дней. Прислуга ходила по коридорам, как тени в подземном царстве, где грешники ждали прощения святых. Посыльные старались поскорее убраться отсюда, а гостей вдруг перестали принимать совсем: леди Кессиди, хозяйка, чувствовала себя нездоровой и очень хотела набраться сил перед праздником, поэтому попросила не беспокоить ее лишний раз. Только по очень важным вопросам.
Большую часть времени она сидела в своих комнатах или в Зеленой гостиной, окна которой загораживала разросшаяся старая ива, отчего здесь всегда было свежо и темновато. От леди Кессиди стало пахнуть смесью мяты, перца и еще каких-то трав, маслом, помогающим при головных болях и отсутствии воли к жизни.
От Дженнифер Силбер тоже им пахло.
Флоренс встретила ее один раз в коридоре: Дженни была бледной, с опухшими глазами, ее прекрасные волосы словно поблекли. При виде Флоренс она замерла на миг, поджала губы и прошла мимо, не попытавшись толкнуть, подставить подножку или уколоть ехидным замечанием.
Позже Флоренс узнала, что в тот день приезжал отец Сэмюэль: он был духовником всех детей Силберов, хотели они того или нет. С Флоренс он поговорить не успел, но по его просьбе леди Кессиди купила для нее книги: «Наставление о том, как молодой хозяйке содержать дом», «Легенды о святой Агнесс, девичьих судеб защитницы» и «Чудесное в природе: назидательные рассказы о том, как устроен мир».
Флоренс поблагодарила и у себя в комнате спрятала книги в шкаф.
ebooksa