Его-то я и ждала все это время, отчаянно пытаясь убедить себя в обратном. Он двинулся вперед, не отрывая от меня взгляда. Неторопливо поднялся по ступеням и остановился напротив. Снял с себя мантию, накинул мне на плечи.
– Вы опоздали, – наконец проговорила я, не двигаясь с места. – Могли бы уже и не приходить.
Котовский улыбнулся. Коротко и как-то устало, но я себя быстро одернула, чтобы не начать придумывать ему оправдания. Собственно, знать о них мне совсем не обязательно.
– И оставить вас одну на этот вечер? Простите, Агния, никак не мог.
– Ну, конечно… Вам же так нужна невеста. Так вот, знайте…
Он вдруг коснулся моей руки, не давая договорить. То ли вина алкоголя, греющего изнутри, то ли чего-то другого, мне пока не подвластного, но сердце учащенно забилось от этого прикосновения. Как в тот раз, в лаборатории. И до него, в кабинете Тёмных искусств. Пора, наверное, признаться себе, что между нами действительно не всё так просто. И как бы мне не хотелось, этот мужчина волнует меня, причем совершенно по-новому.
– Не нужно поспешных решений. Прежде, я хочу попросить прощения, – он больше не делал каких-либо попыток приблизиться или вновь украсть поцелуй. Мы стояли в шаге друг от друга, он держал мою ладонь в своей и этого было достаточно, чтобы я потеряла весь свой натренированный за день пыл.
– За что? – голос дрогнул в этой короткой фразе, от чего мне стало неловко.
Показывать ему сейчас свое не безразличие равноценно проигрышу в нашем маленьком противостоянии. Нет, он и так в шаге от того, чтобы так просто меня заполучить. Нельзя помогать ему в этом. Это все чертово вино, зачем я его пила? Немного придя в себя, отвела глаза и высвободила ладонь. Отвернулась, устанавливая неустойчивую тонкую ножку бокала на каменные перила. Провела ладонями по шершавой поверхности, чуть прикрыв глаза и радуясь холоду, исходящему от нее. Дохнул ветер. Запахло цветущими в саду георгинами.
– За то, что произошло в лаборатории. Я не должен был. Для вас это оказалось слишком быстрым развитием событий.
– Быстрым? – взглянула через плечо. Стоит на том же месте, прямой, как струна, и серьезный. На его лице когда-нибудь бывает другое выражение? – Я бы сказала, молниеносным! Вы мой преподаватель, я – студентка. До подобного развития отношений должны пройти годы, а не пара недель. Вы не понимаете, для меня все слишком…
Осеклась, вновь отворачиваясь. Нахмурено уставилась на звезды. Стало заметно светлее, полумрак отступал. Крошечные огоньки рассыпались по небольшому кусочку неба алмазной пылью. И пространство это увеличивалось, тучи разбегались в стороны, открывая небесные фонарики. Так много за эту осень я еще не видела. То дожди, то туманы, толком и луна не показывалась, а сейчас… Словно невидимый волшебник расчищает небосвод для этой ночи.
– Я понимаю.
Он подошел сзади, сжал мои плечи. Я зажмурилась, от вспыхнувшего на мгновение пламени в груди. Захотелось отстраниться, растереть места его прикосновений, но я не шевелилась, старалась даже не дышать.
– Простите меня, Агния. Я очень не хочу, чтобы моя минутная слабость и несдержанность все испортила.
Это не честно. Я так готовилась дать отпор, грубо и бесцеремонно отказать ему, сделать больно, зацепить его самолюбие так же, как он зацепил мое. Но к извинениям совсем не готовилась. В моих воображаемых репетициях он был профессором – наглым и бесцеремонным, не заботящемся о чужих чувствах. Одним словом – Котовским. Никак не мужчиной, не побоявшемся показаться слабым в моих глазах. Многие парни, с которыми я общалась, рассматривали признание своей вины одним из самых непоправимых аспектов слабости. Меня это всегда коробило.
И пусть портить в общем-то было нечего, язвить и цепляться за слова сейчас совсем не хотелось. Облизав пересохшие губы, коснулась пылающих щек ладонями. Холод обжег кожу, но я продолжала прижимать ледяные пальцы к лицу, приводя себя в чувство.
– Ладно, – прошептала, оборачиваясь, – Значит, вы хотите себе невесту. Почему же так долго тянули с этим? Не хочу показаться бестактной, но… Вы уже давно могли жениться.
– Не хотите, значит, – уголки его губ чуть дрогнули в намеке на улыбку.
Я молчала. Он прав, это было даже больше, чем бестактно. И все же, нужно решать именно сейчас, раз уж у нас сегодня в программе откровенный разговор. Вдохнув побольше воздуха, выпалила мучавший меня вопрос:
ebooksa