— Я упала на стул, как только директор дверь закрыл.
— Погоди, — насторожилась подруга. — Не разводишь? Это реальный мужик был или ты мне зубы заговариваешь?
— Я себе зубы заговариваю! — возмутилась я. — Стою в кедах и понимаю, что организм требует срочных модификаций: штукатурка, укладка, тряпки и каблук. Высокий каблук. Кар, очень высокий каблук. Оголодала я, видимо, рано на безмузчинковую диету села.
— А Хуан?
— Не вспомнился.
— Ох, ты! — выдохнула Карина. — Дай-ка угадаю. Дверной идеал имел невысокий рост, был поджар и гладко выбрит, на вытянутой моське красовался узкий нос и полная нижняя губа.
— Зараза.
— И да, чуть не забыла: темная густая шевелюра.
— Какая я предсказуемая.
— Верунь, ты не обижайся, но знаешь. Нормальные бабы фанатеют от кубиков на прессе, роста не ниже в метр восемьдесят, проникновенного сексуального взгляда, стильной упаковки, и только ты можешь зафанатеть от коротышки на мопеде в старой джинсовке. Чувствуешь трагичность ситуации? Конечно, ты к Хуану в кроватку не хотела, чего там делать, он же не в твоем вкусе!
С сарказмом было решено бороться непрошибаемой наивностью.
— Вовсе нет. Он стоял пешком и в костюме.
— Раз в школу явился, значит, женатый. Так что кеды остаются в силе. Кеды и Хуан, — уточнила Каринка.
— Ты же была против него!
— Хуан на фоне дверного гнома переходит из разряда «Аполлон» в разряд «Херувим».
— Он не гном.
— Без комментариев.
— Я не фанатею, я коллапсирую. Во всём виноваты пубертатный период и фильмы с Полом Раддом. Одно плюс другое — и вот, устоявшиеся вкусовые предпочтения до конца жизни.
— Знаешь, я бы больше удивилась, если б ты мне по полочкам сейчас свои причинно-следственные связи не изложила. А так, успокоила. Все понимаешь, все признаешь. Ну, и чтоб ты потом мне уши не крутила, я замуж выхожу.
— Куда? — растерялась я.