— Мам, торт чудесный, как обычно, — закинула я дров в прогорающий костер материнской нежности.
Родительница заулыбалась и почему-то потянулась обнимать что-то у Альбертовича под столом. Нет бы дочку обнять, а она части тела мужика чужого. Я улыбнулась матери в ответ и запихнула в рот кусочек растолстина побольше, чтоб жевалось подольше. Говорить расхотелось вообще. Хотелось завалиться на свою одинокую девичью кровать, потискать ободранного, протестующего, стремящегося к весенне-летнему загулу Пофига и похлюпать под «Аватар», завывая вместе с Леоной «I see you».
— Ну что, — многообещающе произнес лысый. — Завтра вечерком познакомлю со Светом.
Я непонимающе уставилась на великого инноватора и только мгновение спустя сообразила, что Свет — это имя. Назвал дяденька сына, ничего не скажешь. Такой же лысый бугай? Или в маму пошел? Вот, кстати… Я открыла рот и вовремя его закрыла. Все же нетактично спрашивать, где мама Света, мало ли, какую рану могу зацепить. Тоже не дело.
— Как у него на работе? Повышение дали? — заинтересовалась родительница чужим ребенком, отчего родной ребенок получил незабываемый прилив обиды и забил себе в рот кусок торта еще больших размеров, нежели предыдущий.
Рудольф увлеченно понаблюдал за процессом, сочтя его, очевидно, чем-то сродни фокуса, и обернулся к возлюбленной.
— Да, все отлично.
— Они с сыном программисты, — гордо произнесла мама, глядя мне в глаза.
— М-м-м, — протянула псевдовосхищенно я. Круть.
— Я слышал, Вер, вы писатель? — поддержал светскую беседу Альбертович.
— Угум-гум, — кивнула «писатель».
— Романы про любовь пишет. Библиотекарь. — Не добавила родительница дочери крутости в глазах чужого дяди.
Впрочем, если верить выражению глаз дяди, он это все уже слышал не один раз и даже выучил названия пары-тройки творений.
— Я прочитал «Библиотекарь для темного демона. Крещение любовью». Неплохо.
От неожиданности я открыла рот и вытаращилась на смертника. Он правда любовный роман прочел? Никто ж из родных-близких не читал. Зачем он это так со мной? Там же секс есть… Мне как-то резко поплохело.
— А вторую книгу не начинал еще? — заинтересовалась мама.
— Времени пока не было, но купил.
Я икнула. Организм испытал острый недостаток текилы в крови. Или виски. Лучше виски. Спас меня от жесточайшей пытки телефон Альбертовича, потребовавший немедленного внимания к звонящему. Ухватив удачу за хвост, я бегом собрала манатки, распрощалась с влюбленной парой и ретировалась домой, подальше от своей писательской славы.
…
— И ты что?