– Всегда, когда мы вместе.
Вот к этому я не была готова. Неужели наши встречи приносили ему боль? Тогда зачем он продолжал?
– То, чего ты хочешь и что тебе так нравится, для меня является противоестественным. Наше общение целиком состоит из всего нежелательного для темных. Даже когда я просто помогаю тебе идти, чувствую дискомфорт.
– Но ты всегда это скрывал. Я представить не могла, что творится с тобой. Прости.
Все начинало обретать смысл. Темный старался, чтобы мне было комфортно, но, когда палка перегибалась, он злился. Сначала эти всплески были частыми, теперь он, возможно, научился терпеть.
– Не извиняйся. В конце концов, ты тоже настрадалась от меня.
– Ты оберегал меня как мог.
– Не припомню, чтобы в первую нашу встречу я обработал рану.
– Тогда все было иначе.
– Только не надо сейчас оправдывать меня. Я все еще темный и все еще представляю угрозу для светлых.
Ни в коем случае я не перечеркивала все плохое, что было между нами, его стараниями. Он прав: раз ему тяжело даются совершенно обычные в моем понимании поступки, то вопрос времени, когда он сорвется в очередной раз. Гипотетически он может быть опасен.
– Ты не причинишь мне вред.
– Я не хочу этого, но кто знает, удастся ли мне контролировать себя и дальше. Из хорошего могу отметить только то, что с каждом разом приступы становятся слабее. По крайней мере, сейчас я помогаю тебе идти, и никто в голове не просит тебя убить.
– Расскажешь, что ты чувствуешь?
– Это не описать словами. Просто хочется…
Он замолчал, не мог подобрать слов.
– Избавиться от источника боли?
– Что-то вроде того. Как будто звереешь. Мышцы сводит, руки горят, изнутри разрывает, а способ остановить это только один. Клянусь, я хотел утопить котенка или задушить. Пришлось поработать над собой.
– Я не должна была оставлять тебя одного. Во время моих приступов ты был рядом.
– Мои приступы могут навредить тебе, а твои мне нет. Наоборот, если я скажу тебе, что мне становится хуже, ты должна будешь послушно двигаться в сторону дома.