После такой формальности было совсем некстати вспоминать Брайена, но все же его образ снова всплыл перед глазами. Я ощутила себя грязной и тут же вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Сейчас наших мам сердечный приступ хватит, поаккуратнее.
Ухмылочка вызывала желание ему врезать. Но вместо этого я похлопала его по плечу и добавила:
– Рада тебя видеть.
В комнату я зашла первой, на пороге чуть не свалилась из-за головокружения, когда посмотрела в окно. Солнце светило так ярко, что его лучи отражались от каждой поверхности в доме и играли бликами на лицах людей. Чтобы заглушить боль, пришлось зажму– риться.
Звоночек нехороший. Я не ожидала, что теперь в ясные дни не смогу смотреть на небо как раньше. Пришлось оперативно взять себя в руки и сесть на диван как ни в чем не бывало. Но Дэйв заметил, что мне стало дурно, и посмотрел в окно.
Как же бесила его дотошность!
Чтобы не подкармливать его любопытство, я быстро влилась в общий разговор и до самого вечера, не переставая, щебетала о мелочах, будто в голове у меня ветер, а язык без костей. Так и время шло быстрее, и темы провокационные не затрагивались, поэтому врать мне не приходилось.
Посиделки вот-вот должны были закончиться, я считала минуты до их завершения, как вдруг мама и миссис Брукс встали из-за стола и вышли в коридор. Рука, держащая десертную вилку с тортом на ней, сжалась, а взгляд устремился на злополучную дверь. Дэйв тоже занервничал, но старался поддерживать мужской разговор, проходящий мимо моих ушей.
Вскоре мамы вернулись. С хитрыми глазами. Точно что-то задумали! Мы с женихом переглянулись и стали ждать слов двух неугомонных женщин. Атмосфера для нас в разы ухудшилась, и последние куски десерта уже застревали в горле.
– Нам пора, – произнес Дэйв, отвлекая всех от бесед.
Но уже было бесполезно.
– Останься у нас на ночь, Дэйв, – предложила моя мама с лукавой улыбочкой.
Что? Она определенно пошутила! Я уставилась на нее и задрожала от злости так, что чай в кружке начал ударяться о ее стенки. Быстро повернулась к папе и, не увидев там ничего, кроме удивления, поняла, что мое благополучие находилось только в моих руках. Еще в руках Дэйва, который почему-то молчал, будто ему скотчем рот заклеили.
– Он не может остаться! Нельзя ночевать вместе до свадьбы. Ты ведь знаешь об этом, да?
– Никто не говорил, что он будет ночевать с тобой в одной комнате.
– Мама!
– Ты повысила голос?
Пришлось прикусить язык, чтобы не опозориться.
– Все-таки я поеду домой. – Дэйв отложил столовые приборы, привстал с дивана.