– Извини, но нам надо поговорить о чем-то очень важном.
Но Хана выкрикивает громкое: «Нет!»
Как бы она ни сожалела об этом, она прекрасно понимает: нельзя говорить об их силах при Габриэле. Даже потрясающие актерские способности не смогли бы обратить в шутку разговор о том, как «моя лучшая подруга толкнула меня прямо на рог единорога».
Она собирается все исправить и сказать Габриэлю, чтобы тот шел вперед к кинотеатру и что они его сейчас догонят, но не успевает. Ирис переводит пристальный взгляд с Ханы на Габриэля и наоборот. Очень быстро. В ее глазах уже нет и следа сожаления. Лицо Ирис приобрело странное выражение: как будто она ощутила нечто настолько болезненное, что в это трудно поверить. Такое же лицо было у нее за секунду до того, как толкнуть Хану на единорога.
– Ты хочешь остаться одна и рассказать ему все, да?
– Ирис, что ты говоришь? – Хана пытается заставить подругу уловить ее мысль и так сильно напрягает челюсть, что чувствует боль в зубах. Однако, непохоже, чтобы Ирис ее слышала.
– Что здесь происходит? – бормочет Габриэль. – Ирис?
«Он не должен ничего заподозрить!» – голос подруги раздается в голове Ханы, глубокий и низкий, как у злой королевы из Диснея. «Я позабочусь о том, чтобы он все забыл».
– Ирис… – шепчет Габриэль, делая шаг вперед. – Ты в порядке?
Парень обеспокоенно протягивает к ней руку. У Ирис такое лицо, что Хане кажется, будто она вот-вот ударит Габриэля. Но нет. Пальцы подруги, как капкан, обвиваются вокруг запястья и крепко сжимают его. Как только Ирис и Габриэль прикасаются друг к другу, оба начинают кричать. А затем падают на колени. Хана приседает на корточки, стараясь разделить их, но это бесполезно. И Ирис, и Габриэль держатся за головы. Габриэль корчится на асфальте, запуская пальцы в волосы.
– Что здесь происходит? – заикается он. – Зачем ты мне это говоришь?
Хана приближается к Ирис, которая оперлась спиной на стену здания. Ее глаза закрыты, веки сморщены, и она так сильно выкручивает кисти рук, что оставляет на коже розовые следы.
– Ирис, остановись, пожалуйста! – кричит Хана. Она хватает ее за запястья, чтобы та не поранилась. – Отпусти его!
Подруга, кажется, ничего не слышит. С ее сомкнутых губ срывается бессмысленное бормотание – по крайней мере, бессмысленное для Ханы, которая едва его распознает из-за стонов Габриэля.
– Пусть она остановится! – парень смотрит на Ирис в ужасе, закрывая уши руками. – Почему она не замолчит? Пожалуйста, оставь меня в покое…
Хана не знает, кому бросаться на помощь. Она тянется к Габриэлю и сжимает его руку, давая ему понять: она рядом. А вот Ирис… Хана продолжает с ней говорить, просит остановиться, но та не слушает. Или даже не слышит. Хана трясет подругу свободной рукой, пытаясь вывести из транса.
«Нора», – вспоминает Хана. Нора успокоила Ирис, когда той стало плохо в школьном туалете во время погрома с зеркалами. Что она ей сказала?
– Ирис, ты помнишь свою комнату? Этот… э-э… потолок… – Габриэль перестает стонать. Хана еще раз сжимает руку Ирис, продолжая. – Однажды ты рассказала мне, что нарисовала это звездное небо вместе со своим отцом. Это небо с множеством синих и желтых спиралей и… м-м-м… а еще у тебя дома много скомканных бумажек, и одежды, и всякой странной, но крутой ерунды, которую ты сама мастеришь…
Дыхание Ирис постепенно нормализуется. Сперва прекращаются стоны. Затем рука, которую держит Хана, перестает сопротивляться и в изнеможении падает к ней на колени. Секунду спустя Ирис открывает глаза.
Хана вздыхает с облегчением, и, прежде чем Ирис успевает что-то сказать, заключает ее в медвежьи объятия. Она не хочет ее отпускать, но вынуждена это сделать, чтобы проверить, как себя чувствует Габриэль.
ebooksa