Офсайд

— Я тоже. Он худший.

У меня не было сильной эмоциональной реакции на многих игроков, хороших или плохих, но Картер был исключением. Он был определением отвратительного. Дерзость в малиновой майке.

Самодовольство на коньках.

Конечно, он был хорош — твердый вингер первого или второго звена в лиге Дивизиона I, — но его огромное эго было непропорционально его уровню мастерства. И он был печально известен тем, что говорил о хламе и вызывал драки между нашими соответствующими командами. В частности, за инициирование ссор, которые закончились тем, что мы брали пенальти, а «Фэлконс» забивали голы, в то время как мы были в меньшинстве.

Он был не просто скупердяем; он был совершенно коварным.

В конце регулярного чемпионата прошлой весной Картер и Дерек пересеклись во втором периоде. Несмотря на явное подстрекательство Картера, Дерек получил нарушение правил игры, а Картер остался безнаказанным. Потеря моего брата была болезненной, учитывая, что команда уже потеряла несколько защитников из-за травм. В итоге мы проиграли с разницей в один гол и не попали в плей-офф. Дерек все еще держал обиду на Картера. И я тоже.

Мы снова замолчали, наблюдая за продолжающейся бойней на льду. Или Амелия, во всяком случае. Я не могла оторвать глаз от Люка. Даже когда он был на скамейке запасных, невозможно было сосредоточиться ни на чем, кроме как на нем дольше, чем на несколько секунд.

Она толкнула меня локтем. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Я в порядке. — Я обхватила руками свое тело, жалея, что не надела куртку поверх серой толстовки с капюшоном. Арена Университета Бойда, Нортридж-центр, всегда была ужасно холодной, но я была в таком оцепенении, что даже не подумал об этом, прежде чем выйти за дверь.

— Вы с тех пор общались?

— Вроде того, — сказала я. — Не совсем.

Сегодня днем Люк прислал мне череду все более и более безумных сообщений с извинениями. Не столько пытается вернуть меня, сколько пытается возместить ущерб, повторяя прошлые мольбы остаться друзьями. Сначала я проигнорировала его, но после его пятого сообщения я, наконец, сдалась и ответила, сказав, что все в порядке (очевидно, что это не так) и что мне просто нужно немного времени (то есть, навсегда). Отчасти потому, что я была слабачкой, а отчасти потому, что я не хотела драмы между нами, чтобы выбить его из игры сегодня вечером. Вне зависимости от того, что я на самом деле чувствовал, мне нужно было успокоить его, чтобы он не испортил ситуацию для остальной команды.

Несмотря на это, сегодня Люк был почти неузнаваем на льду — медлительный, рассеянный и совершенно бесполезный. Он уже реализовал больше пенальти, чем в любой игре прошлого сезона. Глупые штрафы, такие как очевидный хук и хай-клюк. Я даже не могла обвинить Картера в этом.

Остальная часть нашей команды чувствовала себя не намного лучше. Они были явно расстроены своей тусклой работой, которая подпитывала порочный круг.

Мне хотелось рвать на себе волосы из-за всего этого.

Амелия наклонилась вперед, щурясь на скамейку игроков.

— Что теперь?

Пол и Картер вели какие-то словесные перепалки между скамьями из плексигласа. Картер что-то чирикнул, и в ответ Пол развернулся и швырнул свою бутылку с водой через перегородку, целясь Картеру в голову. Он увернулся в последнюю минуту и незаметно вырубил Пола, пока тренеры не смотрели. Но тренеры, конечно же, поймали подбрасывание бутылки с водой.

Как я уже сказала: коварно.

Тренер Браун покачал головой и бросился к Полу, указывая на коридор, ведущий в раздевалку. Дерьмо. Похоже, его послали переодеться пораньше.