Офсайд

Я поморщился. — Возможно, ты захочешь умерить эти ожидания. Моя мама в порядке, а моя младшая сестра Серафина в порядке. Но в интересах полного раскрытия, мой отчим, Рик, какой-то придурок. Ни моя сестра, ни я с ним не ладим.

Рик не считал профессиональный спорт хорошей карьерой и не пытался этого скрывать. Я предполагаю, что это было недостаточно причудливо для его сопливой задницы. Жаль, что я скорее умру, чем буду целыми днями пялиться в электронные таблицы за столом.

Точно так же Рик думал, что Серафина немного легкомысленна, и относился к ней соответственно, что нажимало кнопки Серы, а также мои.

Потом была моя мама, которая бегала, как курица с отрубленной головой, пытаясь судить между всеми тремя сторонами. Она была слишком тихой, чтобы иметь большое влияние в этом отношении. Ее тихие шорохи и мольбы «быть милым» мало что значили.

Хотя наличие Бэйли в качестве буфера может быть хорошей идеей. Рик, вероятно, был менее склонен делать свои ехидные, пассивно-агрессивные комментарии в присутствии посторонней компании.

— Почему вы двое не ладите? — Бэйли сделала глоток ледяной воды, изучая мое лицо.

Слишком много причин, чтобы перечислять.

— Это долгая история.

— У нас есть время, — сказала она, приподняв светлые брови. — Если хочешь, скажи мне.

Я переместил свой вес в кабине, внезапно чувствуя себя некомфортно на каждом уровне. Мой большой рот снова наносит удар. Я поднял это в первую очередь. С таким же успехом можно прояснить ситуацию по поводу некоторых из этих семейных скелетов.

Официант вернулся, ставя наши тарелки с едой. Я подождал, пока она закончит, прежде чем продолжить.

— Это восходит к тому времени, когда мой отец умер, десять лет назад.

— О Боже. Ты был так молод. — Карие глаза Бейли наполнились сочувствием. — Я не могу себе представить, как тяжело это должно было быть для всех вас.

Прервав зрительный контакт, я схватила ползунок и положила его на тарелку, дав себе паузу. Хотя ее намерения были чисты, именно поэтому я тянул с поднятием этого вопроса — я ненавидел реакцию людей. Мне никогда не нравилось быть объектом жалости. Хотя это и не должно было случиться, я почувствовал себя слабым.

— Да, ну… — Я не сводил глаз с пинты пива. — Это было крушение вертолета. Я хотел рассказать тебе об этом раньше. Просто трудно вставить это в случайный разговор.

Меня накрыла внезапная волна вины. Помимо того, что я избегал отца как темы для разговора, я также избегал воспоминаний, связанных с ним. В доме моей мамы у меня было множество его фотографий и сувениров из НХЛ. Они должны были быть выставлены в моей спальне, но было слишком тяжело смотреть на все это каждый день.

Может быть, я был слаб.

Бэйли потянулась через стол и взяла мою руку в свою. Чувство утешения от кого-то казалось непривычным, но, что удивительно, я не ненавидел это. Наверное, потому что с ней было по-другому. С ней все было иначе.

— Он был в Джерси, пытался вернуться на мой хоккейный матч в Коннектикуте на частном вертолете своего друга, — добавил я. — У его друга был опытный пилот, но они попали в неожиданный шторм, и все. Чоппер упал, и все, что осталось, это черный ящик.

За ним последовал рой хищных репортеров, карабкающихся по всему месту крушения. Я все еще ненавидел эту чертову прессу. Возможно, когда-нибудь это станет проблемой, когда мне придется поговорить с ними.