Офсайд

Я допил остатки горячего шоколада.

— Серьезно, что ты в нем увидел? Спрошу для друга. Я сделал паузу. — Ладно, этот друг — я. Я любопытный ублюдок.

Я думал об этом больше, чем хотел признать, и все равно пришел с пустыми руками. Бейли был умен, горяч и забавен; она могла выбрать почти кого угодно. Я не мог понять, почему она уделяла этому придурку время дня, не говоря уже о том, чтобы встречаться с ним в течение длительного времени.

Было ли это похоже на зависть? Мне это не понравилось. Вообще.

Бейли нахмурился, глядя на городской пейзаж.

— Честно говоря, я не знаю. Мы начали встречаться на первом курсе. Думаю, иногда ты привязываешься к людям и позволяешь вещам продолжаться дольше, чем они должны. Наверное, я была молода и наивна.

— Да, ты действительно встаешь там сейчас. Двадцать один, да. — Я втянул воздух. — Поговорим о древности.

— Подожди. — Она наморщила лоб. — Когда твой день рождения?

— Третье января.

В детстве было хреново. Вечеринки и подарки всегда были в тени Рождества и Нового года. Но с точки зрения хоккея это был потрясающий день рождения, потому что я всегда был самым старшим в нашем дивизионе по году рождения. В сочетании с тем, что я был крупнее среднего, я часто был гигантом среди других игроков.

— Значит, ты старше меня, — заметил Бейли.

— Семантика, — сказал я, отмахиваясь от нее.

— Пока мы разговариваем, у меня появляются седые волосы, так что, возможно, ты прав. Она остановилась, сморщив нос. — Кроме того, разве я не рассказала тебе все о Люке, когда напилась и поделилась историей своей жизни?

— Не совсем.

В ту ночь она затронула лишь несколько вещей. А именно, что Моррисон был мошенническим куском дерьма, которому не хватало игры в спальне, и что он не лизал киску, что было гребаной пародией. Но я не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко, поэтому я не собирался вдаваться в это прямо сейчас — или когда-либо, если только это не станет иметь непосредственное отношение к тому, что мы встречаемся.

Я имею в виду, я надеялся, что это станет актуальным в будущем, но я пока не мог оценить, существует ли такая возможность. Может быть, я подписал себе смертный приговор, зайдя в друзья.

— Никакой истории, — сказала она, застегивая свое оливково-зеленое пальто до самого верха и пряча лицо в воротнике. — Мы встречались, теперь мы не вместе. Конец.

Я издал низкий свист.

— Ладно, идем дальше.

— Почему ты допрашиваешь меня о моей личной жизни? — Она повернулась ко мне лицом и наклонила голову, карие глаза пригвоздили меня испытующим взглядом. — Почему я не могу спросить, почему ты такой ебарь?