Мы отыграли пятнадцать ярдов, и собравшиеся на стадионе болельщики «Волс» неодобрительно засвистели. Я взглянул на трибуны, где плескалось оранжево-белое море фанатов принимающей команды, и улыбнулся. Затем, повернувшись к ним спиной, двумя большими пальцами указал на свою алую майку с номером восемьдесят три.
«А вот так вам, Теннесси», – самодовольно подумал я.
– Ты отстой, Карилло! Оборона, оборона, оборона, – услышал я в ответ на свою насмешку.
Взглянув на боковую линию, я заметил, что эльфенок исполняла очередной номер, попеременно скрещивая ноги и тряся помпонами. Она смеялась над моей выходкой. Я украдкой подмигнул ей, и она изумленно открыла рот.
Прозвучал свисток судьи. Пришло время нападающим выходить на поле. Роум тут же собрал нас, чтобы посовещаться.
– Карилло, хочешь повеселиться? – проговорил он с широкой улыбкой.
Ударив кулаком в ладонь, я ответил:
– Чертовски!
– Тогда вперед, – крикнул Роум и огласил: – Денни, восемьдесят третий, на красный. Раз, два…
– Какого хрена Карилло получает шанс на еще один тачдаун? Отдай его мне. У него уже два в запасе. А мы только на тридцатиярдовой отметке. Не стоит рисковать. Победа у нас уже в кармане, – пробубнил Крис Портер, другой ресивер.
Ханжеский ублюдок. Я его просто не выносил. Он с первого курса пытался выжить меня с роли ведущего ресивера. Ему покоя не давало, что мы с Роумом играли вместе всю жизнь и между нами зародилась та особая связь, что редко встречается между ресивером и квотербеком. К тому же Портер ненавидел тот факт, что я играл лучше него.
И точка.
Роум перевел на него взгляд и процедил сквозь зубы:
– Заткнись на хрен, Портер. Решения здесь принимаю я. Играть будет Карилло, усек? К тому же для подобных игр ты слишком медлительный. У нас с Карилло все отработано.
Портер тут же заткнулся, и Роум бросил на меня понимающий взгляд.
«Чертов ублюдок. Заработай тачдаун. И засунь ему в ревнивую задницу».
Я знал, о чем думал Роум, потому что сам размышлял о том же.
Я медленно кивнул, и тот ухмыльнулся.