– Аксель выволок Джио из трейлера, чтобы «поговорить». А я остался внутри. Казалось, они «разговаривали» целую вечность. Наконец дверь открылась, и внутрь вошел Аксель. Без Джио. Он сел рядом со мной на пол. И произнес слова, которые я даже не надеялся услышать. «Ты свободен, братишка». Я не знал, что сказать, поэтому просто смотрел на него, открыв рот. Аксель рассмеялся. «Ты больше не в банде. Джио тебя не тронет». Я спросил, как ему это удалось и что он пообещал Джио взамен. Но Аксель просто сказал: «Это не твоя забота, парень». Через несколько месяцев я начал учиться в университете.
После рассказанного Остином какое-то время я ошеломленно молчала. Карие глаза его блестели от оживших воспоминаний, и я спросила:
– А что он сделал? Что пообещал Джио?
Остин опустил голову.
– Понятия не имею. Акс мне не скажет. Но когда-нибудь я это выясню. Мне нужно знать, чем я ему обязан.
И все встало на свои места. Вот почему он защищал брата. И усиленно пытался скрыть, что тот торговал в кампусе. Остин чувствовал себя в долгу перед ним за то, что брат вытащил его из банды.
Ощутив проблеск понимания, я сжала его руку. Остин медленно сел.
– Нам пора ехать, эльфенок. Назад путь неблизкий.
Я поднялась на ноги и спрыгнула с пикапа. Я упивалась видением Суперлуния, молясь о том, чтоб навсегда запомнить его красоту.
Услышав рев мотора, я открыла дверцу пикапа и вновь уселась на пассажирское сиденье. Внезапно я заметила, что руки Остина замерли на руле.
– Ты в порядке, Остин?
– Я никогда… никому прежде об этом не рассказывал.
Я ощутила, как от его признания участилось дыхание. Он же взглянул на меня, а потом склонил голову набок.
– Кажется, неплохо снять с себя эту тяжесть… С тобой приятно говорить.
Судорожно вздохнув, я сказала:
– Ты можешь рассказать мне обо всем. Я никогда не стану тебя осуждать. И не предам доверия. Ну, вроде как не суди других, если сам…
Остин опустил голову и еще крепче сжал руль.
– Да, эльфенок. Я начинаю понимать, что в этом смысле ты просто золото.
Когда величественное Суперлуние осталось позади и мы направились обратно в университет, в памяти снова и снова всплывали сказанные Остином слова:
«Я начинаю понимать, что в этом смысле ты просто золото…»