И вот я сидел перед Льюисом, и мое плечо горело огнем в том месте, где его касалась ладошка Бонни, пока я играл на пианино. Тогда, к моей огромной досаде, я даже не осознавал, что именно играю. А играл я ту самую вещь, к которой когда-то решил больше не возвращаться.
Бонни ее слышала.
До сих пор эту музыку не слышал никто, кроме меня самого.
– Кромвель, – сказал Льюис, выводя меня из задумчивости.
– Отлично, мне все равно.
Я выбежал из кабинета и помчался по коридору. Несколько попавшихся мне навстречу студентов музыкального отделения поспешили отпрыгнуть в сторону и уступить дорогу. Бонни ушла из моей жизни. По большому счету мне от этого не должно было быть ни тепло ни холодно, ведь именно этого я и хотел.
Но меня словно жгло огнем, я не мог думать ни о чем другом и не мог смириться. Мне комфортнее работать одному, я всегда так делал, но стоило лишь подумать, что Бонни не будет рядом…
Я быстро выкурил сигарету и пошел домой, но с каждым шагом распалялся только сильнее. Я не сомневался: все это устроила сама Бонни. Это она уговорила Льюиса нас разделить. Распахнув дверь, я вломился в свою комнату. Истона там не было. Вот и прекрасно.
Приоткрыв окно, чтобы не сработала пожарная сигнализация, я запалил очередную сигарету, сел за стол и включил новый ноутбук. Надел наушники, отгородившись от остального мира, и позволил цветам вести меня за собой.
Я закрыл глаза, и передо мной возникли яркие фигуры. Следуя за причудливым рисунком, я быстро ударял пальцами по клавишам ноутбука и драм-машины.
Я работал как заведенный, пока у меня не закончились сигареты, а пальцы не заныли. Последние оставшиеся у нас банки пива я тоже допил, как и двухлитровую бутылку кока-колы. Сняв наушники, я обнаружил, что на улице уже стемнело, а у меня в душе ничего не изменилось. Я мог создавать такие миксы, от которых у посетителей ночных клубов сносило крышу, и они готовы были поклоняться мне, точно богу, однако нынешнее положение вещей от этого не менялось.
Я по-прежнему злился на себя, потому что все испортил. Злость бежала по моим венам и в любой момент могла вспыхнуть, как бензин. Запрокинув голову, я застонал от бессилия.
Бонни меня бросила, потому что я ее обидел.
Сбежав от нее, я напился, наклюкался до такой степени, что захотел выступить. Мне нужно было чем-то себя занять. Когда я немного очухался, то обнаружил, что мы уже в Амбаре. Там я выпил бутылку виски, чтобы забыть о Бонни, подавить страстное желание побежать к ней и все рассказать. Она слишком близко ко мне подобралась, и когда находилась рядом, со мной что-то происходило. Моя защита давала сбой.
Нельзя, чтобы мои внутренние стены рухнули.
Кейси тоже была в Амбаре и липла ко мне, как жвачка к подошве ботинка. Не сумев выбросить Бонни из головы, я решил утешиться с другой. А когда девушка появилась на пороге моей комнаты, посмотрела на меня снизу вверх огромными карими глазами, я понял, что все испортил.
Ничего не помогало, Бонни Фаррадей крепко засела у меня в голове.
«Тогда, может, в восемь часов в кофейне «Джефферсон»?» Слова того недоноска молнией промелькнули в мозгу. Я поглядел на часы. Сейчас Бонни, вероятно, уже с ним. Уже девять. При мысли о том, что девушка, которая мне нравится, вместе с Брайсом Маккарти, у меня в животе образовалась огромная яма; с каждой секундой она становилась все больше и больше, пока вдруг я не обнаружил, что выбегаю из комнаты и стремглав лечу по главной улице.
Мне мерещились карие глаза Бонни, и это видение подхлестывало меня, заставляя бежать все быстрее. Как она улыбалась, как называла меня по имени… Мое плечо до сих пор горело в том месте, где его касалась ладонь Бонни; я до сих пор ощущал прикосновение ее рук на своих щеках, все еще чувствовал исходящий от нее аромат ванили и персика.
Чувствовал на языке сладость.
ebooksa