Непокорный рыцарь

– Я думала, дом принадлежит Ливаю.

– Нет, – терпеливо отвечает Эли. – Другой дом.

Я озадаченно хмурюсь. Эли настоящая загадка. Она такая невинная и говорит все, что придет ей в голову. Но при этом девушка будто уверена, что я и так знаю все, о чем она рассказывает, хотя я не имею ни малейшего понятия.

Мне бы хотелось продолжить разговор, но Ливай злобно наблюдает за нами. Поймав мой взгляд, он кивком подзывает меня к себе.

Я неохотно встаю и пересаживаюсь на его покрывало.

– Чего? – спрашиваю я.

– Почему ты общаешься с Эли? – требовательно спрашивает Ливай.

– Э-э… потому что она классная? – отвечаю я.

– Ты знаешь, что она раньше танцевала в «Экзотике»?

– Да, она упоминала.

– Там я ее и встретил.

– Рада за тебя, – отвечаю я, стараясь, чтобы это прозвучало искренне. Мысль о том, что парень ухаживал за Эли, засовывая долларовые купюры ей в трусики, мне совсем не кажется романтичной.

– Твою мать я тоже там видел, – говорит Ливай. – До того, как она ушла.

Мою кожу покалывает от злости и отвращения.

Мне насрать на то, что моя мать танцевала стриптиз, или чем там она еще занималась. Это ее выбор. Но что я презираю, так это то, как всякий пытается использовать ее профессию против меня – чтобы унизить и пристыдить.

– Она была горячей штучкой, – продолжает парень с гадливой улыбочкой на лице. – Тебе далеко.

– Я знаю, – холодно отвечаю я. Все твердят, какой красивой была моя мать. В молодости она хотела быть актрисой. Мечтала стать эталоном красоты, как Софи Лорен или Ава Гарднер.

Но вместо этого забеременела мной.

Я не злюсь за то, что мать бросила меня. Ей было всего шестнадцать – гораздо меньше, чем мне сейчас. Даже меньше, чем Вику. Совсем ребенок.

Но я злюсь, что она так и не вернулась. Мне приходится слышать о ней от придурков вроде Ливая. Мне приходится мириться с тем, что она все еще здесь, в Чикаго. Мне приходится думать, в порядке ли она. И мне приходится задаваться вопросом, почему она никогда мне больше не звонила. Ей было стыдно? Больно? Или ей просто все равно?