– Но обрати внимание, – говорит Вик, показывая мне на учебник. – Здесь идет речь о наследственных мутациях. Вот эта связана с геном FOXC2, она называется «дистихиаз». Такая мутация была у Элизабет Тейлор – ресницы растут в два ряда.
– Это круто! – говорю я, пытаясь вспомнить, как выглядела Элизабет Тейлор.
– У меня она тоже есть! – гордо говорит брат.
– Что? – Я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть его лицо.
У Вика действительно очень густые ресницы. В детстве из-за этого его часто принимали за девочку – особенно если мы не успевали его вовремя подстричь.
– Откуда ты знаешь, что у тебя он есть? – спрашиваю я.
– Потому что гляди – мои ресницы не просто густые. Они растут в два ряда.
Я внимательно разглядываю его глаза. Вик прав – ресницы растут одна над другой, а не просто в один ряд.
– Это… плохо? – спрашиваю я.
– Это может вызывать раздражение, – говорит он. – Но у меня, к счастью, такого нет. Дистихиаз встречается очень редко. Но это аутосомно-доминантное расстройство.
Я в непонимании смотрю на него.
– Передается от родителя ребенку, – услужливо подсказывает Вик.
– У мамы он был?
– Откуда мне знать? – хмурится брат.
Иногда я забываю, что он совсем ее не помнит. Мать никогда не навещала Вика с тех пор, как оставила его на нашем пороге.
Думаю, папа иногда общался с ней. Более того, теперь я почти уверена в этом после того, что сказала мне Эли. Только от отца мама могла получить ту фотографию.
Эли сказала, что мама повесила ее на зеркало. От этого мне не по себе.
На самом деле это меня бесит. У нее не было никакого права иметь мою фотографию, если она ни разу не удосужилась прийти и посмотреть на свою настоящую дочь во плоти, хотя я все это время жила в том же районе.
– Это действительно круто, – говорю я Вику, пытаясь выкинуть из головы мысли о нашей матери. – Рада, что ты занимаешься.
– Мне нужно пройти весь курс до конца лета, – отмечает он.
ebooksa