Но в кои-то веки я усмиряю себя. Девушка увезла меня с вечеринки. Притащила сюда и попыталась умыть. Не Мейсон и не Белла, а именно она. Я не ждал помощи от Камиллы. Но она все равно сделала это.
Я смотрю на девушку. Смотрю по-настоящему в этом сумрачном, искаженном потоками дождя свете. Ее кожа будто сияет изнутри. Спутанные от влажности кудряшки обрамляют голову, словно безумный нимб. Огромные темные глаза полны грусти. Я вижу в них настоящую боль.
У нее есть все причины быть несчастной – Камилла бедна, ее мать ушла из семьи, отец едва содержит автомастерскую, а она сама вынуждена в одиночку воспитывать малолетнего преступника.
Но, кажется, ничего из этого не беспокоило девушку раньше. Что же стало последней каплей?
– Что сегодня случилось? – спрашиваю я. – Почему ты такая грустная?
Камилла сердито выжимает губку, избегая моего взгляда.
– Я не грустная, – отвечает она.
Даже когда она говорит это, по ее лицу идеально ровными дорожками катятся две слезы.
– Расскажи мне, что случилось.
Это не приказ. Это просьба. Однако Камилла качает головой, и слезы капают ей на колени.
– Нет, – отвечает она. – Это не твое дело. И я не доверяю тебе.
– Что ж, – говорю я. – Должно быть, это разумно. Мне не стоит доверять.
Камилла смотрит на меня с подозрением, будто думает, что я дразню ее.
– Я не какой-то там хрупкий цветочек, – говорит она. – Я выросла в том же Олд-Тауне, что и ты.
– Не совсем в том же. Ты хорошая девочка.
– Вовсе нет, – качает она головой. – Ты понятия не имеешь, на что я способна.
Я снова сажусь, морщась от боли в ребрах. На этот раз Камилла не останавливает меня. Я подвигаюсь к ней ближе, темные кудрявые волосы падают мне на глаза.
– Кое-что я могу представить, – рычу я.
Я обхватываю лицо Камиллы и целую ее. На этот раз медленно, чтобы она могла отпрянуть, если захочет. Но девушка не сопротивляется. Она позволяет моему языку скользнуть по ее губам и проникнуть в рот, пробуя его на вкус, – немного пива, немного колы и немного ее самой.
Ее губы мягкие и податливые. Верхняя почти такая же полная, как нижняя.
ebooksa