— … что мир тебя принял, назвал и бла-бла-бла. А звериное оно потому, что чаще всего это какие-то стрёмные названия случайных тварей из справочника. Забей, по-моему, никто этого наверняка не знает. Разве что сам Ректор.
— А кто он вообще, этот Ректор?
— Не знаю, — озадачилась неожиданным вопросом девушка. — Просто к слову как-то пришлось. В общем, самая…
С диким ревом на нас налетел шквал ледяного ветра, начисто лишив возможности общаться, а в лицо больно ударили колючие снежинки. На лицах у девушек проступил испуг, и Ранка леденеющей на глазах рукой начала применять свой курс благословений от холода.
Одними губами она повторяла слова активации заклинаний. На её лице испуг быстро сменялся настоящим ужасом, а затем леденящий холод обнял и меня, заставляя кровь стыть в жилах. Ноги будто бы вросли в заснеженный камень и отказывались повиноваться, а затем перестали ощущаться и руки.
Я мысленно позвал «инфо» — «стылая кровь» Ранники исчезла, а шкала маны девушки была практически на нуле. Но как? Неужели заговорившись, она позабыла следить за маной? Но ведь в отличии от аур, обкаст довольно не может поменять количество потребляемой маны из-за условий. Он или работает, или нет, и мудрости девушки хватало на его поддержание.
Вспомнился так же мгновенно лишившийся обкаста Сегинус. Его «стылая кровь» зависела от Ранники, и тогда благословение слетело только с него одного. Что бы это ни было, оно слизало подчистую всю магическую силу вместе со всем наложенным обкастом!
Я сконцентрировался на контроле ауры, стараясь максимально усилить её ценой быстрой потери маны, и одновременно с этим отправил девушкам и свой курс заклинаний.
Я проследил, как чародейка трясущимися руками в тёплых перчатках нервно скручивает крышку с синеватого зелья маны и подносит ко рту. А затем наступила боль. Резкая, дикая, вырывающая против воли из глотки крик невообразимой силы. То, что я не потерял сознание от болевого шока — чудо. Опустив голову вниз, я понял, что валяюсь в снегу, а мои ноги в одно мгновение обледенели и откололись, улетев вниз и рассыпаясь ледяными осколками от столкновений с камнем.
Касание Дафны.
Недостаточно маны для наложения заклинания.
Получено благословение «стылая кровь»
Что? Я чудом нашёл в себе силы призвать инфо и убедиться в этом самостоятельно. Весь мой запас маны исчез, а вместе с ним и спасительная аура. К счастью, магия уже вернулась к бафферу, так что от смерти меня успел сберечь её обкаст.
Я сжал зубы и смотрел, как восполняется обнулившаяся мана, чтобы как можно скорей обновить ауру. Ранника вытащила ещё одно синее зелье и насильно сквозь зубы попыталась влить его мне в рот. Это было верным решением — сам обмороженными руками я сделать этого уже не мог.
Когда что-то болит так сильно, что ты готов молиться даже будучи атеистом, когда даже думать становится невозможно, лучше всего попытаться сосредоточить все внимание на чем-то другом. Как боль в одном месте способна заглушить боль в другом, так и концентрация внимания понемногу приводила меня в чувства.
Я терпел до последнего, чтобы жадное до маны касание Дафны не опустило запасы сил до нуля вновь, отключив ауру. Но едва зелье закончило работу, как в ход пошли регенерации и касание. Сейчас в этом нуждались мы все. Даже относительно легко отделавшаяся Альфия выглядела неважно.
Регенерация снова подвела — в отличии от восстановления, я не мог ею снять головную боль или насморк. И с обморожением вышла накладочка — из-за которой магия возвращала мне ноги, сопровождая процесс мучительным жжением, но с обморожением она не справлялась. Пришлось добавлять снежный оберег, обладавший слабыми целительными свойствами, и только вместе с активной непослушные конечности приходили в норму. Само собой, всё это сопровождалась крайне болезненными ощущениями, и пришлось вновь применять касание для каждого из нас. Очень вовремя эта способность появилась в моём арсенале.
— Странно, что никто не пришел на крик, — первое, что произнесла Ранника, когда опасность смерти от обморожения миновала.
ebooksa