Тишина и Покой

Яд? Нет. Иней?

Я применил инеистый цветок, проведя левой рукой по серому посоху, принявшему вид крепкой увесистой палки без лишних украшений. Дело пошло лучше, но ненамного. Какая разница, какого уровня твой противник, если его ничего не берет? Сюда бы Руту с ее огненными стрелами!

Решение оказалось намного проще, чем мне могло бы вообще прийти в голову. Наверное, я и впрямь стал слишком полагаться на разум с тех пор, как добавил к нему несколько единиц. А ведь решение проблемы было настолько простым!

Терми, весь покрытый ошметками слизи использовал как оружие все свое тело, пользуясь своим превосходством в размере и уровне. Плевать хотевшие на сложные заклинания монстры погибали, если просто как следует на них наступить или прыгнуть.

Впервые с того момента, как я очнулся в шахтах под Юргом, я спрятал легендарный посох в инвентарь и зарядил со всей силы кулаком в бесформенную желейную тушу.

От силы удара враг отлетел в дерево, расплескавшись и окончательно теряя остатки ХП. И это при том, что физическая сила была сейчас самым слабым моим параметром. На второго противника ушло еще два удара, а третий погиб, когда я со всего размаху прыгнул ему на склизкое тело. Пока Терми разбирается с большими слаймами своим мечом, я вполне в состоянии уменьшить поголовье зеленых желешек в рукопашном бою!

— Сион! — голос друга я услышал, когда пытался отдышаться после долгого и утомительного размахивания конечностями. Прямо передо мной валялся последний экземпляр слизи, о который я едва не поранился из-за застрявшего в нем метательного ножа вора. За короткое время пребывания в чреве твари, его прочность просела на половину, а на металле появились заметные следы ржавчины. Вот же пакость.

Оглушенный пеленой слайм изменился в цвете, утратив свою зелень и сменив их на бледную, почти прозрачную бирюзу, а от тела монстра начал исходить едва заметный пар. Это так расшифровывается «игнорирует иммунитет к магии воды»? Ну да, все честно. Действительно, игнорирует. Мда. Грустно быть неудачником.

Кипящий слайм. Уровень 60.

Друг хмыкнул, поудобнее перехватывая клинок и направляясь в сторону мутировавшего противника. На теле полупрозрачной твари проступили слабые очертания недовольного смайла, всем своим видом обещавшего другу нелегкий бой.

Инеевый цветок.

Белесые снежинки закружились вокруг оружия, насыщаясь арктической стужей. На слизня кастовать цветок я уже не решился. Мало ли чем он станет на этот раз?

— На помощь! Черт! Мать вашу, да есть здесь хоть какая тварь с интеллектом?!

Вор стоял над телом врага, пытаясь стряхнуть с лица налипшие клочья слизи. Хорошо, что она со временем испарялась сама и не была особенно липкой. Услышав знакомый голос фрезии, он переменился в лице, резко стряхнув с клинка остатки покрытой льдом полупрозрачной субстанции и направился к источнику звука.

Следом за первой тирадой прозвучала вторая, в свойственной Филин манере изъясняться отборнейшим матом. Для тех, кто знаком с девушкой, это было почти что светящейся подписью с указанием кто именно зовет на помощь.

Я устремился следом за другом на ходу возвращая посох на законное место в правой руке. Что могло в этом месте одолеть искателя 63го уровня? Прорыв пустотных тварей с той стороны башни? Или ее преследует Харт? От последней догадки по телу пробежалась дрожь, а сердце забилось в учащенном ритме. Еще одна такая битва, и третий ранг пустоты мне гарантирован, а способа перекрыть влияние стихии такой силы на разум я пока не нашел.

— Подожди. — послышался шепот. Я уткнулся в выставленную ладонью ко мне руку пустотника. — Подходи, только тихо.

Волна ледяных мурашек пробежалась по всему телу. Я мысленно начал прокручивать в голове молитву Покоя, чтобы хоть немного успокоить мечущийся разум. Что могло заставить вора проявлять такую осторожность?

Осторожно раздвинув колючие ветки обильно разросшегося терновника, я лицезрел небольшое озерцо, оккупированное колонией голубых слизней шестнадцатого уровня. Именно таких я и валил с Лаской в «песочнице».

Вернее, это было не совсем озерцо, а очень широкая глубокая лужа с прозрачной водой, сидя в самом центре которой, осыпая проклятиями отбивалась от ползущих в ее сторону орд голубоватых слаймов, сидела укутанная в тряпье, Фил.