Клинковая роща

Все портреты бога-чудовища вокруг нас разом занялись лиловым маревом. Краска с них слезла и закручиваясь разноцветными спиралями понеслась к разбитой статуе. На алтаре засиял проклятый огонь.

Сам мир вокруг нас вздрогнул.

А затем мир вокруг меня сузился до одного единственного существа. Ослепительной красоты девушки, что сидела на алтаре, болтая ногами.

▒ ̷̢̺͙͓̬̰̦̙͍͖̆̅̈́̔̋̍͆͝͝✟̷̛̤̞̋́͒̓̍̈́͝♯̵̢̛̩͎̝̪̻̬͕̖̺͇̝̍̓̂̄͂̍̿̎̇̒̿͘͠͝ͅС̵̡̤̗̮͈̠͉̤͍͔̹͙͈̼̀̒̇́̈͂̓̇̈́▒̶̧̫͔̭̯̈́̌̈͝ — такой была единственная надпись над её головой в инфо.

Богиня была невообразима. Никогда прежде я не встречал такой абсолютной, всепоглощающей красоты. Я ожидал увидеть в божественном аватаре кровожадного монстра, демона из глубин преисподней, но перед нами предстала ослепительно красивая девушка. Столь удивительно прекрасная, что на глаза сами собой навернулись благоговейные слезы.

Очнись, Сион. Ты не должен поддаваться зову сестры.

Бонусы предмета «Воля Нефтис» увеличены. Усиление воли повышено до +4.

Убивать во славу этой богини?

Я принесу в жертву даже самого себя ни секунды не думая за одну твою улыбку. Такая совершенная красота не может существовать. Даже здесь, в Мельхиоре. Или нет, именно здесь! Она — квинтэссенция, само воплощение этого ужасающе прекрасного мира.

Я убью всех, умою весь мир в крови, принесу в жертву всё, что мне дорого, лишь бы Она позволила мне поцеловать землю, по которой она идёт.

Как же ты красива, моя богиня. Как же ты совершенна. Каждая клеточка твоего тела. Каждый волос на твоей голове. Каждая молекула воздуха, побывавшего в твоих лёгких.

Приди в себя, жрец! Не сходи с правильного течения! — впервые со временён башни Терний подала голос богиня воды.

О нет, Дафна. Ты просто не видишь то, чего я.

Все эти пустотные твари в храме. Теперь я понимаю. Они были во всём правы. Я не хочу видеть ничего, кроме этого совершенства. Я прозрел. Теперь я всё понимаю. Величайшее счастье — служить ей и умереть ради неё.

Слезы восхищения уже лились ручьем, а подкосившееся колени казались естественными. Сопротивляться этому? Чему? Величайший покой, радость и счастье — служить этой неземной красоте. Убивать и умирать за неё.

— Сион, — послышался голос Ласки.

Возможно, Пожиратель Историй был прав, и это был голос вымышленной, придуманной мной самим Ласки — моя личная галлюцинация от Пустоты. Но её хриплый голос, словно слова, как и прежде давались ей с заметным усилием, и теплота ладони пустотницы из воспоминаний вырвали меня из оков бога-чудовища.

Достаточно одного твоего слова из воспоминаний. В памяти пронеслись наши объятья в Долине Смотрящих и моё самое ценное сокровище в этом мире. Мимолётный, несмелый, скованный обоюдным стеснением потерянных душ, поцелуй.

Пелена наваждения не спала с меня.

Она сменилась иной.