Хрустальная башня

Ожидание длилось не больше полуминуты, и я думаю, что он нарочно дал мне это время, чтобы я успел привыкнуть к обстановке. Любой, кто впервые здесь оказался, надолго бы потерялся, рассматривая множество магических предметов и артефактов. Многие из них излучали гипнотическое свечение и создавали непередаваемую атмосферу.

Больше всего ректор напоминал классического мудрого волшебника. Такой себе Дамблдор или Гендальф в просторной магической тёмной мантии со множеством витееватых золотистых узоров.

Затем он поднял на меня тяжёлый взгляд добрых, понимающих глаз, словно выжидая, что я скажу.

— Прошу прощения, Ректор. Я пришёл по поводу вашего обещания помочь мне в другом мире…

— Я знаю, мой ученик, — с сочувствующей улыбкой ответил тот. — Я знаю...

7. Вечернее небо.

— Присаживайся, Син. В ногах правды нет, — произнёс Ректор.

Я с растерянностью осмотрелся вокруг, в поисках мебели. Заметив мои метания, он чуть усмехнулся, махнул в мою сторону рукой, и передо мной из ниоткуда мгновенно появился стул из тёмного дерева с роскошной бежевой обивкой.

Отодвинув стул, я присел на него, и хотел было задать следующий вопрос, но он снова опередил меня:

— Я знаю, зачем ты здесь, Синаэль. Рад, что ты решился принять моё приглашение.

Как будто у меня был выбор… В то, что у меня есть шанс что-то изменить в том мире, откуда я прибыл, я почти не верил. Здесь только чудо могло помочь, но в мире-темнице не бывает чудес.

Но начал я не с вопросов об этом.

— Почему именно я? Или такие приглашения приходили всем в этой академии.

Старик улыбнулся и посмотрел на меня мудрыми зелёными глазами. Из всей внешности великого Ректора, как его все называли, именно глаза выделялись больше всего. Весь вид хозяина академии был будто собирательный образ мудрого волшебника из сказки. Длинный нос с горбинкой, необычайно длинная борода, густые кустистые брови и длинные серебряные волосы, забранные в хвост где-то на уровне лопаток.

И лишь глаза были чем-то, не вписывавшимся ни в одну сказку.

Зелёный цвет был пронзительно-ярким. Но не как сила Танатоса — это была холодная зелень с нотками бирюзы. Зрачки пребывали в едва заметном постоянном движении, будто обьектив камеры. В них тоже читалась мудрость и невероятный ум. Но это не были глаза старика. Это были глаза чего-то запредельного, куда большего, нежели просто человек.

— Да, Син, я спрашивал каждого из моих учеников. Но лишь очень немногие помнят об этом. И тому есть причина. А потому не стоит распространяться о своей памяти.

Щи.. а ведь мы уже успели обсудить наше странное попаданчество с Сайрисом и остальными.

— Это не то, чтобы тайна, — продолжил старик. — Твои друзья по факультету тоже обладают частицами памяти. Но многих других ты лишь расстроишь своими рассказами. Никто бы не хотел вспоминать всё то, что помнишь о другом мире ты…

— А как же обещания? Им вы тоже обещали изменить свою жизнь?