– К… кто ты такой? – едва сумел проговорить король Хуно.
– Мое имя Мата Цзинду, – ответил незнакомец. – Я пришел посмотреть на Хуно Криму и Дзапу Шигина, героев восстания, но вижу лишь обезьяну в человеческом обличье. Ты ничем не отличаешься от других глупцов, которых Мапидэрэ ставил на высокие посты. Ни декрет императора, ни всеобщее признание не превратят муравья в слона: никому не дано сыграть роль, для которой не рожден.
В зале воцарилась мертвая тишина.
– Ты… ты… – От ярости король Хуно лишился дара речи.
Капитан стражи свистнул, и все находившиеся рядом с Матой гости бросились под столы. Стражники натянули луки, а Мата мгновенно перевернул ближайший стол и мог теперь использовать его в качестве щита. Во все стороны полетели тарелки, кувшины с вином и кубки.
Огромный могучий скакун, стоявший возле статуи Фитовэо, заржал и прыгнул вперед. Его поводья, наброшенные на статую, лопнули, а само сооружение с недостаточно прочным фундаментом с пронзительным скрежетом начало падать.
Казалось, время в пиршественном зале замедлило свой бег: статуя все еще кренилась, когда лошадь оказалась перед Матой, и он вскочил в седло – скакун словно был создан для него. В этот момент статуя наконец рухнула на пол, и в нее стали одна за другой ударять стрелы; поднялась пыль, повсюду валялись перевернутые столы, тарелки и кубки; кричали люди.
А Мата покинул пиршественный зал на спине огромного черного скакуна, который оказался быстрым, словно ветер, и уверенным, точно текущая вода. Так темная ночь является домом одинокого волка.
«Я назову тебя Рефироа, – думал Мата, когда скакал в сторону Сарузы. – Совершенным».
Ветер трепал волосы, и никогда еще Мата не чувствовал себя таким свободным. Они с конем были словно части единого целого.
«Ты скакун, которого я столько искал, а ты же ждал подходящего всадника. Слишком долго мы оставались в темноте, не осознавая предназначенных нам истинных ролей. Лишь после того, как настоящие герои найдут друг друга, мир снова сможет процветать».
– Именно так и должен выглядеть настоящий герой, – прошептал Рато Миро.
И на сей раз брат не нашел что возразить.