В марте его отец пошел навестить больного прихожанина, жившего далеко за пустошами, и, возвращаясь, упал с черной лестницы своего дома. Когда Анна-Корнелия спустилась к нему, он уже был мертв. Похоронили его в саду, рядом с церковью. На похороны приехал Тео. Вечером он сидел в мастерской Винсента — разговор сначала зашел о семейных делах, а потом и об их работе.
— Мне предлагают уйти от Гупиля и поступить в другую фирму, дают тысячу франков в месяц, — сказал Тео.
— Ну и что же, ты согласился?
— Нет, хочу отказаться. Мне кажется, что эта фирма преследует чисто коммерческие цели.
— Но ты ведь писал, что и у Гупиля…
— Да, конечно, «Месье» тоже гонятся за прибылью. Но я служу там уже двенадцать лет. Зачем мне уходить от Гупиля ради нескольких лишних франков? Быть может, придет время, когда мне поручат руководить одним из филиалов. И тогда я начну продавать импрессионистов.
— Импрессионистов? Кажется, я видел это слово где-то в газете. Кто они такие?
— Это молодые парижские художники — Эдуард Мане, Дега, Ренуар, Клод Моне, Сислей, Курбе, Лотрек, Гоген, Сезанн, Сёра.
— А почему их так называют?
— Это слово появилось после выставки тысяча восемьсот семьдесят четвертого года у Надара. Клод Моне выставил тогда полотно, которое называлось «Impression. Soleil Levant»[19]. Критик Луи Леруа назвал в газете эту выставку выставкой импрессионистов, и так с тех пор я повелось.
— Они пишут в светлых или темных тонах?
— О, разумеется, в светлых! Темные тона они ненавидят.
— В таком случае, не думаю, что я смог бы работать с ними. Я собирался изменить свою палитру, но вместо светлых хотел искать еще более темные тона.
— Весьма возможно, что ты взглянешь на это дело по-иному, когда приедешь в Париж.
— Может быть. А картины у кого-нибудь из них покупают?
— Дюран-Рюэль изредка продает картины Мане. Этим, собственно, все и ограничивается.
— На какие же средства они живут?
— Бог их знает. Изворачиваются, как могут. Руссо дает детям уроки игры на скрипке; Гоген занимает деньги у своих бывших друзей по бирже; Сёра содержит мать, Сезанна — отец. А на что живут остальные — ума не приложу.
— Ты всех их знаешь, Тео?
— Да, постепенно я перезнакомился со всеми. Я все убеждал своих хозяев отвести им хоть небольшой угол под выставку, но они не хотят подпускать импрессионистов и на пушечный выстрел.
ebooksa