Костяная ведьма

Над нами вспыхнула странная голубая луна, яркая и величественная, словно день. В тот же миг я почувствовал, как ноги против моей воли двинулись к девушке.

— Стой.

Я остановился.

Аша вынула из волос маленькую заколку и вложила в мою ладонь. От украшения исходило ровное сияние цвета слоновой кости, мерцающее серебром. Необычное давление в руке ослабло, и голубая луна исчезла из вида.

— В этой шпильке заключено мощнейшее заклинание. Оно не позволит никому управлять твоими мыслями. Все время держи ее при себе, и даже я не смогу руководить твоими действиями. Если ты по-прежнему желаешь уйти, я тебя не держу. Но если желаешь остаться, я поведаю тебе больше. Посмотри на безоар у меня в руке и поймешь, что я не вру. — Она протянула мне синий камень, который в доказательство ее правоты продолжал переливаться подобно самоцвету.

— Спасибо, что составил мне компанию, — ласково проговорила она.

С этими словами девушка направилась в сторону своей пещеры, оставив меня наедине со своим решением.

Дэвы проснулись еще до рассвета. Я видел, как они, словно дети, резвились в воде. Аша сидела верхом на таурви и улыбалась мне, когда я подошел к ним с заколкой на рубашке.

— Я рада, — сказала она.

27

Смерть двадцати Искателей смерти стала для нас ударом. Такое известие мы получили две недели спустя, задолго до того, как убитые горем королевские посыльные стали стекаться в Анкио. Мы все узнали, когда прибыли торговцы шелками. Бледные и взволнованные, они рассказывали о черном дыме, что медленно расползается по землям Одалии, словно грозовой шторм. А за ними из Нива прикатили повозки с беженцами, которые спасались от кровавой резни, очистившей маленькие городки вдоль границы Киона.

В конце концов все стало ясно, когда в чайхану «Снежный костер» вернулись Кузнец душ и Халад, угрюмые и мрачные.

— Весь отряд буквально снесло, они даже не поняли, как погибли, — настоящее благословение, если так вообще можно назвать подобную смерть. Сдается мне, Тия, ты стала ашей очень вовремя. Более подходящего времени для призыва Тьмы и не придумаешь.

Я снова вспомнила момент, когда в Дом Валерианы вбежала пожилая женщина и стала умолять меня воскресить ее сына из мертвых.

— Ему едва исполнилось двадцать, миледи, — плакала она. — Он только закончил обучение, и его уже отправили на смерть. Вы же можете его воскресить, миледи, да? Все так говорят. У меня больше нет сыновей, а я так стара. Умоляю вас!

А я просто стояла в оцепенении и смотрела, как ее уводит пара солдат из тех, кто патрулировал город ради сохранения чувства безопасности, в которую никто не верил. Весь Анкио застыл в ожидании войны, хотя даже не был уверен, что она начнется. Уже не в первый раз я погружалась в пучину своего сознания, в поисках ответа вместе с темным нечто. До прихода ужасных новостей я не чувствовала ничего плохого и теперь лихорадочно думала, стоит ли мне дальше выслеживать его. Но разум ази с легкостью ускользал от меня, и я всего лишь натыкалась на тьму.

Я взглянула на Фокса: даже без нашей связи мне были ясны его чувства, а ему — мои.

Немного позже я отыскала Полер на развалинах кладбища, где теперь среди скорбного блеска старых могил высились двадцать новых надгробий.

— Нет, — отрезала она.

— Я еще ничего не сказала.