– Фух, аж полегчало! – сделал вывод Крамеш, поставив машину и отправляясь к себе. Ну, то есть он туда собирался.
– И куда это ты крыльями загребаешь? – Вран встретил его в коридоре гостиницы.
– Я? Наверх, на чердак.
– И что ты там забыл? Мы тебя ждём уже кучу времени!
– Зачем? – удивился Крамеш.
– Как зачем? У нас же праздник воробьепровожания!
– И что?
– Ты что? Замёрз по дороге? Мы за стол не садимся – оборону от Терентия держим, тебя ждём, чтобы праздновать, а ты: «Я наверх, я на чердак»! Пошли уже!
Вран сделал было решительный шаг вперёд, а потом обернулся:
– И чего ты тормозишь?
– Вы что? Правда, меня ждали? – Крамеш стоял в полусумраке коридора, изумлённо глядя на Врана. И куда только делось его умение держать покерфейс…
– Конечно. Так ты идёшь?
– Я? Спрашиваешь! – Крамешу показалось, что коридор стал светлым, словно для него начался персональный рассвет.
– Ну, тогда пошли! А то у меня ощущение, что Соколовский опять кого-то притащит… весёленького и такого же доставучего.
– Напророчишь ещё, – хмыкнул Крамеш, догоняя Врана.
– Да можно подумать, ты сам этого не чуешь…
– Чую? Да мало ли что я чую. Посмотрим! – Крамеш покосился на возникшего из-за батареи хозяйственного хомяка, который трусил параллельным курсом, то ли торопясь вместе с ними на праздник, то ли надеясь, что можно будет урвать у него перо-другое. – Посмотрим! – уже увереннее сказал он. – И увидим!
Стена гостиницы перед ними растаяла, и открылась неожиданно большая кухня, с накрытым столом, на котором было установлено множество блюд и тарелок, а также две передние котовые лапы.
– Карунд! Да тресни ты его уже по ушам! – командовала Шушана. – Невозможное создание!
– Это запрюющено конгхфвенцией о защите котиков! – громко возмущался Терентий. – Категорически неможно по ухам, то есть по ушам!