Сообщение от одного знакомого песцового рода Карунда заинтриговало – вот уж кто-кто, а эти приятели никогда не пытались его сватать. Так что посмотреть на названную ими вороницу он решил скорее от изумления, ну и ещё потому, что сам и был пилотом самолёта, который доставил её в Москву.
«Кррасивая!» – удивился он. Удивился потому, что обычно вороны оценивают друг друга по истинному виду. Ну не кажутся им красивыми человеческие женщины! А вот Крылана даже в людском обличии привлекла его внимание так, что он начал выяснять все подробности о том, кто она, откуда, какого рода. Сделать это оказалось довольно просто через одного лиса – дальнего родственника его знакомых песцов.
Видел он её каждый раз, когда прилетал в Москву, – наблюдал очень издалека, но пару раз в аэропорту утрачивал бдительность, подбирался поближе, и она его явно чуяла – пыталась понять, кто же на неё так пристально смотрит.
Он и про её жениха узнал… Сначала расстроился, а потом выяснил, что там что-то не так – жених очень уж молодой. Понаблюдал, поудивлялся, старательно запихивая поглубже ярость, вскипающую каждый раз, как только ему на глаза попадался этот наглый воронёнок!
Когда Карунд узнал от лиса, что она улетает к родным, то, как только смог, сразу отправился за ней, тут-то и узрел её в истинном виде!
«Кррасивая… и серрдится!» – он чуть с ветки не свалился от облегчения, услышав от её братьев, что этот воронёнок ей никто, и тут уж точно уверился, что надо показываться, а дальше… ну, как дело полетит!
Она летела так высоко, что Карунд невольно почувствовал к ней уважение – никто из претенденток на гнездо будущего главы рода не осмелился бы так подниматься. А ещё большее уважение он испытал, когда Крылана решительно отказалась от очередного раунда воздушных реверансов.
«Не опускается, чтобы прродолжать рраскланивания, а прросто летит на той же высоте и, по-моему, ррадуется полёту!» – он и сам обрадовался, что это знакомство проходит совершенно не так, как обычные его «смотринные» мероприятия.
Он и выше мог бы лететь без малейшего затруднения, но повёл крыльями и полетел рядом. Рядом, молча, но почему-то стало очень спокойно и легко, словно он всю жизнь и хотел лететь вот так, причём именно с ней.
Если бы клюв мог улыбаться, то Крылана точно бы это делала, просто потому что было ей хорошо, а стало ещё лучше!
«Летит ррядом, не прристаёт с пустым каррканьем, не мешает, а почему-то прриятно».
Звёзды светили ярко – на морозе так бывает, чуть шуршали от ветра перья, рядом мерно взмахивал крыльями странный знакомый. У Крыланы никогда не было такого удивительного полёта, да она уже и не мечтала об этом.
«Если… если даже он сейчас молча улетит, я ррастрраиваться не буду – я прросто запомню эту ночь!»
Наивная. Карунд и не собирался молча улетать – вот ещё не хватало! Он внимательно следил за взмахами крыльев вороницы, и когда понял, что она стала уставать, чуть спустился вниз, приглашая её следовать на ним.
«Всё-таки иметь столько сестёрр и постоянно слушать их грррай тоже неврредно», – мимолётно подумал он, вспоминая, как сёстры обожали обсуждать, что какую-то из них оскорбили, предположив, что она устала. Именно поэтому он так тщательно выбирал момент – глупо вызывать раздражение спутницы, если точно знаешь, как сделать правильный манёвр.
Через полчаса они уже вовсю разговаривали, сидя на толстенной сосновой ветке.
– Так это ты, оказывается, за мной следил? – удивилась Крылана, против всякой логики не разозлившись, а ощутив себя польщённой. – А зачем сюда прилетел?
– Познакомиться… ну, конечно, если… – тут он замялся, ощущая, что для него наступает самый ответственный момент, – если тебя не смутит, что я… пилот.
Крылана и не думала смущаться! Наоборот, заинтересовалась и принялась расспрашивать нового знакомого о его работе. Правда, удивилась его явственному облегчению.
– Что-то не так?