Недоумение родни было глобальным и громким – как же так! Они все только и ждали её возвращения, а она опять? ОПЯТЬ собирается в эту самую Москву, в которой жить положительно невозможно! Там же…
– Столько машин!
– Столько людей!
– Отврратительная экология!
– Невозможные прродукты – отррава натурральная!
И прочее, и прочее, и прочее в том же роде!
– Корроче, ты остаёшься! – уверенно резюмировал всё вышесказанное отец. – Я так ррешил!
– Нет, пап, я веррнусь! – мягко, но уверенно возразила Крылана.
Глава их семьи разразился серией сердитых восклицаний, как вдруг ощутил, что его супруга настойчиво дёргает его за рукав.
– Милый, ты не понял, наверрное, у Кррыланочки возникла симпатия с тем воррроненком! Помнишь, мы с тобой об этом много думали? Доррогая, ну что же ты нам срразу не сказала?
Крылана даже не сразу поняла, о ком речь…
– С каким воррронёнком? – она-то и близко не воспринимала Врана как существо, пригодное для приложения симпатии. Они общались как обычные знакомые, причём, Вран упорно называл её «тётушкой», а она отвечала ему обращением «племянничек» или «недорросль».
– Ну какая ты смешная, сестррица! – каркнула одна из невесток – жена Крылошира. – Конечно, с Враном Чернокрррыловым! – пояснила она с титановой убеждённостью.
– Я так и знал, что это тем и закончится! – с той же уверенностью заявил её муж.
«Интерресно, если я в голос завою, это будет норрмально? – призадумалась Крылана очень мрачно. – Честное слово, мне с детства не приходилось борроться с истошным желанием как следует поклевать Кррылоширра!»
Впрочем, через несколько секунд список тех, кого хотелось поклевать, разросся до совершенно неприличных размеров – вся семья радостно гомонила о том, что они – молодцы, вон как правильно подобрали пару для своей любименькой и ненаглядненькой Крыланочки!
– Убиться с рразмаху о ВЛЭП! – каркнула Крылана. – Да зачем он мне сдался?
Понимающее карканье было ей ответом – мол, само собой, наша-то упррямица не может прризнаться в симпатии!
Крылана только плечами пожала в надежде, что подарки отвлекут родню от всякой глупости, правда, к вечеру стало понятно, что это скорее обсуждение её личной жизни отвлекает родню от всего остального! Правда, она вспомнила людское выражение о том, что бывают такие родные, которые любят-любят-любят, и всё это без наркоза!
Она терпела из последних сил, но когда ей наперебой начали предлагать список имён для их с Враном будущих птенцов, снисходительно посмеиваясь над всеми её возражениями, она не выдержала: