— Почему ты так решил? — спрашивала его дочь.
— Это суть их веры, пронизывающей всю верхушку Империи. Если южане не перестанут насаждать собственные правила и законы, то демон, этот… Хорес, — отец едва ли не выплюнул его имя, — будет голодать.
— Но как мы сможем выстоять? — хмурилась Силана. — Если бы все вольные города объединились в великий Нанв, как было ранее, то шанс бы ещё появился! А так… Монхарб не сравнится силами со всей Империей! Мы — один город, а против нас будут сотни!
— Будем искать союзников, — улыбнулся Тураниус. — А если не найдём, то выступим сами. Весь «Город-фабрика» начнёт работать только над созданием инсуриев, пушек и артефактов! — голос мужчины звучал уверенно и гордо. Так, как всегда произносят страшные вещи в попытке замаскировать их под мелочь и пустяк. — А если подведёт магия и техника, то оголим старую добрую сталь, будем плеваться и обрушивать поток ругани на вражеские головы.
Вот только с ругани обычно начинали конфликт, а не продолжали, если, конечно, речь не о каких-нибудь дикарях и варварах, как в Тразце или Азур-Сабба. Нет, война — продолжение провальной дипломатии, когда обе стороны не в силах решить разделяющие их противоречия. И сейчас война пришла на их порог, давая последний шанс. Быть может, из-за этого нынешний посетитель крепости Карсо-Анс выглядит столь опечаленным? Быть может, в этом причина раздражения Тураниуса?
«Они оба понимают, чем закончится этот визит, — осознала Силана. — Но столь значимый жест, этот… приговор нуждается в правильной церемонии, ритуале, когда каждая сторона озвучивает определённый набор слов», — это то, чему её учили, и оттого в горле девушки будто образовался горький комок.
Пальцы Силаны обхватили колени, сжимаясь так сильно, что даже побелели. Будущая — или уже нет? — владычица Монхарба сидела тихо как мышка, прислушиваясь и приглядываясь к каждому слову, звучавшему в зале аудиенций, каждому жесту, каждому взгляду.
«Демон пришёл под наши стены. Хорес и его слуга», — промелькнула полная тревоги мысль.
Почему-то даже видя всё наяву, она не могла поверить в происходящее до конца. Казалось, что это шутка, неумелый розыгрыш, оставивший лишь шрам на её памяти. Однако тяжёлое предчувствие, что где-то там, далеко, за стенами Карсо-Анс, собирается нечто зловещее, никак не оставляло Силану.
Невольно она вспомнила страшных чудищ Великой войны, которыми её пугала кормилица, когда, ещё будучи маленькой, девочка излишне шалила, устраивая каверзы по всему дворцу.
«В такие моменты я тоже боялась смотреть в тёмные углы и ощущала тупое, тяжёлое бессилие, будучи уложенной спать. Монстры таились в каждой тени, окружали меня, готовые вцепиться и навечно утащить во тьму».
Теперь во тьме вокруг, за крепостными стенами бродило вполне реальное чудовище. Настоящий демон, по нелепой случайности нацепивший пышные одежды, заручившийся поддержкой всего своего народа и превративший людей из творцов и хранителей в разрушителей и убийц.
Зло явилось, чтобы выпотрошить их тела, надругаться над женщинами и забрать в рабство детей.
«Хорес и Дэсарандес… Религия, что неотделима от императора».
— В бездну святые писания, — тем временем решительно махнул рукой её отец. — Разве вы не осознаёте, что пришли воевать с городом, что уже тысячу лет является лидером производства инсуриев? У нас лучшие механические доспехи, способные испепелить любого врага! Вспомните историю: ещё мой дед, Орфериус Плейфан, остановил бессчётные легионы сайнадов, несмотря на всех их магов и сионов. И, в отличие от ваших чароплётов, — он усмехнулся, — наши механисты создают только и только артефактную технику. Честная сталь и качественный порох! Склады набиты битком! Каждый солдат при нужде способен примерить броню инсуриев!
Герцог улыбнулся. Во всяком случае, его губы дёрнулись в этой попытке.
— Точно, — произнёс он. — Честь не сгорает.
Его сопровождающий с трудом сумел перевести эти слова, которые явно имели несколько скрытых смыслов. Какая-то поговорка?
— О чём вы? — нахмурился Тураниус.
— Так говорят в Империи. Когда умерший человек сгорает на погребальном костре, то пламя уносит всё, кроме того, чем его потомки могут украсить свои родовые гобелены. Каждый человек льстит себе через своих предков, — пояснил посол.
ebooksa