Вместе с тем она впала в состояние катарсиса, высвобождая все свои эмоции и словно бы разрываясь пополам. В одной своей части Силана осталась сидеть на лошади, мысленно думая, какой же Вронос кретин.
«Он что, считает, будто я сплю с императором? Потому что если нет, то каким образом я смогу перерезать ему ночью глотку⁈»
В другой же версии, девушка спешилась, шлёпнув сапогами по грязи, а потом подошла к конвою, взмахом руки заставив сионов отступить. Она склонилась над Венцисом, проводя ладонями по его окровавленному лицу и приглаживая волосы. Мягкая улыбка появилась на её губах.
Из глаз пленника текли слёзы, а из носа — кровавые сопли. Рот и остатки поломанных зубов искривился в гримасе боли, пачкая небритую щетину.
— Ты видел его, Венцис? — мягко спросила Силана. — Видел моего отца? Что случилось с архонтом Тураниусом?
Через миг девушка моргнула, осознавая, что всё это ей лишь привиделось. Она продолжала сидеть на лошади, пока конвой силой уводил Вроноса, который мог только скулить и повизгивать, периодически крича — «Не-е-ет!»
Грубый смех за спиной Силаны, а также звуки новых ударов, стали последней каплей. На её глазах появились слёзы.
Подняв голову к небу, черноволосая девушка натянула капюшон и глубоко выдохнула, ожидая, пока ветер высушит влагу. Истинная боль поражения состояла не в факте капитуляции, а в том, как она укоренялась в душе. Как набиралась сил, зрела и росла, становясь всё сильнее и крепче. Стоит лишь оступиться и падение превратится в судьбу.
Дэсарандес, когда до него дошли, был занят, но выделил время, дабы взбодрить её, а также уведомить о том, что армия начинает сборы и переход к Кииз-Дару, второму вольному городу бывшего Нанва, следующему за Монхарбом.
— Ты отправляешься с нами, — улыбнулся император. — Тебе следует видеть, как каждый из них становится частью Империи. Это знание позволит лучше понять, с чем имеешь дело, получить опыт ведения войны, а также укрепить отношения с другими наследниками, будущими правителями этого региона, которые включатся в состав нашего войска.
«Он хочет, чтобы все видели силу армии Империи, — поняла Силана. — Чтобы никто и никогда даже не замышлял бунт».
Вместе с тем, Дэсарандес постановил, что начинает набор солдат из Монхарба, вербуя десять тысяч человек, дабы компенсировать потери и гарнизон, который планирует здесь разместить.
— Конечно эти люди не будут иметь такой же подготовки, но мы дадим им время, чтобы научились сносно владеть ружьём, — плавно огладил он свою бороду.
Само собой, Силана согласилась с ним, иначе и быть не могло. Но мысли девушки были далеко.
Этой ночью она едва сумела уснуть, а как прикрыла уставшие глаза, то резко проснулась, ощущая гулкое и испуганное биение собственного сердца. Силана ощущала себя, как караульный, который уснул на посту и пропустил вторжение солдат противника, уже окруживших его со всех сторон.
Собственная спальня закружилась вокруг неё, а тело покрылось холодной испариной. Девушка села, тяжело дыша и всхлипывая. Её руки обняли себя за плечи, ощущая, как тело дрожит от холода.
Почти сразу Силана заметила отца, который сидел в ногах её кровати. Он сидел к ней спиной и тихо оплакивал свою жену.
— Папа… — девушка шмыгнула, а потом утёрла слёзы. — Прошу, не плачь. Я… Мама здесь, она смотрит на нас с небес. Смотрит даже сейчас.
Видение Тураниуса прекратило тихо рыдать, а потом выпрямилось, как поступают сильные и властные люди после того, как кто-то жестоко их оскорбил, либо окончательно сломленные, в моменты, когда потешаются над их потерями.
Он гордо расправил плечи, а Силана дёрнулась, ощущая, как дрожь переходит на новый уровень. Ей стало трудно дышать, а каждый вдох резал, словно лезвие.