Неверный

Рус внимательно меня рассматривает, а я спокойно смотрю ему в глаза. Мне точно не за что прятать взгляд. И это правда, потому что первым не выдерживает он.

— Ты не представляешь, Соня, — он потирает переносицу, — не представляешь, как я обрадовался, когда тебя увидел. Пока не дошло, что мы в офисе, и ты здесь с делегацией. А я первым делом подумал, что…

— Я с делегацией, — перебиваю поспешно. Мне не хочется слышать то, что он собирался сказать. — И на выходные уже лечу обратно.

— Я в любом случае рад тебя видеть, — очень серьезно говорит Рус, — и Ди будет рада. Приходи к нам в гости, Соня.

— Спасибо, — отвечаю твердо, — но думаю, это лишнее. Правда, Рус, я тоже рада видеть и тебя, и Ди тоже. Я знаю, что у вас есть Дамир, кстати, прими мои поздравления. У меня тоже есть дочь, ее зовут Майя, и у меня теперь совсем другая жизнь. Так что прости, но нет.

Его глаза вспыхивают в точности как у Рустама, но Руслан всегда отличался железной выдержкой.

— Я тебя понимаю, Соня. И хочу, чтобы ты знала, мне очень жаль, что тогда все так случилось. Поверь, если бы от меня зависело хоть что-то…

— Верю, — останавливаю мужчину встречным движением руки, — и спасибо тебе, Рус. Но вышло как вышло, ничего не изменишь.

— Плохо, — качает он головой, — это очень плохо, Соня.

— Кому? — вырывается у меня горькое. Я растеряно моргаю, но Руслан отвечает все так же серьезно:

— Всем, Сонь. Нам всем без тебя плохо. Потому что плохо ему.

***

От разговора с Русланом остается осадок. Я хожу, разговариваю, задаю вопросы, но осадок никуда не девается. Он покрывает душу толстым слоем, ни стряхнуть, ни смыть.

Зачем он так сказал? Теперь стоит посмотреть на Рустама, сразу вспоминаются эти слова.

«Потому что плохо ему…»

Вот кто его за язык дергал? Мне хочется отмахнуться, забить, не обращать внимания. Но вся проблема в том, что Рус у них в семье считается молчуном. И это на фоне его немногословного брата. И если Руслан о чем-то говорит, это значит, он сто раз подумал и взвесил.

— Плохо ему, — бубню про себя, — как будто мне хорошо. Пусть у брата старшего учится. У него всегда все отлично.

Кстати, об Ольшанском. В плане говорливости природа явно на нем отыгралась, Демида назвать молчуном можно лишь в приступе горячечного бреда.

Неожиданно меня заваливают работой. Инженеры сбрасывают тонны заархивированной технической документации, которую надо обработать и отправить в офис Каменецкого. Уже никто и не вспоминает, что я личная помощница Айдарова, а я и рада.

С головой погружаюсь в архивные файлы и когда слышу, как над ухом что-то щелкает, поначалу даже не придаю значения.

— Соня, вернись! — перед глазами машет чья-то рука, и я только тогда выныриваю из процесса. Отрываюсь от монитора и вижу Рустама, стоящего передо мной и упирающегося о столешницу. — Обеденный перерыв.